— 12-
Однажды Димка почему-то не пришел на занятия (мы вместе проходили ТУ, где он, между прочим, был одним из самых крутых травильщиков). Вечером я по традиции заглянул в книжный магазин. Так назывался небольшой черный стеллаж и два столика, плотно выложенные курсовыми буклетами и книгами Рона Хаббарда, в холле при главном входе. Приготовившись протиснуться сквозь толпившихся вокруг саентологов, я мельком увидел, как за угол в конце коридора завернул знакомый парнишка, и решил его догнать. Это действительно был Димка. Он уже успел обессиленно погрузиться в кожу просторного дивана рядом с Людмилой Борисовной, которая заботливо его обняла и что-то тихо приговаривала.
— Ну, привет! — воскликнул я.
— Привет, Лёша. Присаживайся.
Я сел рядом с Людмилой Борисовной. Димка, поправив чёлку, только молча кивнул.
— Как твои ТУ? — тут же поинтересовался мой регистратор.
— Да нормально, продвигаются. А чего это Димка такой вялый и на занятиях не был?
— Температура у него. Ему ассист нужно сделать. Умеешь?
— М-м… Нет. Честно говоря, даже не знаю, что это такое, — растерянно вымолвил я.
— Не знаешь, что такое ассист? — удивилась Людмила Борисовна. — Так я тебе объясню. Ассист — это такой саентологический процесс, вроде одитинга, который применяют, чтобы помочь человеку быстрее выздороветь.
— Неужели даже такое есть?
— Есть. И ещё много всего есть. Проходи быстрее курсы и всё узнаешь. А то так и будешь ходить «Неужели! Неужели!..» — тихо рассмеявшись, сказала Людмила Борисовна.
— Так я и прохожу, — мне стало неловко, что я, такой взрослый балбес, не знаю элементарных вещей, о которых известно даже Димке.
— Ладно, не обижайся, — она слегка прижала внука к себе и потрепала его по голове.
Решив реабилитироваться в глазах Людмилы Борисовны, я поучительно изрёк:
— Между прочим, у Хаббарда написано, что когда человек болеет, ему нельзя сочувствовать, потому что потом, в трудных ситуациях, он будет подсознательно вызывать у себя болезнь, чтобы вновь это сочувствие получить.
— Я не сочувствую — я поддерживаю. Но ты молодец, что знаешь — способный. А раз ты такой способный, мы сейчас научим тебя делать ассисты.
— Сейчас?! Но я ничего про это не знаю.
— Так я и говорю — научим. Да, Димка? — развеселилась Людмила Борисовна.
— Мо-ожно, — еле слышно прохрипел он в ответ.
Они ждали, пока освободится гардероб, где планировалось провести процедуру, поэтому когда студенты разошлись по домам, мы направились туда. Сложив на подоконник верхнюю одежду и прочие вещи, Людмила Борисовна помогла Димке устроиться на кушетке за голыми вешалками и велела мне внимательно наблюдать. Вначале она сообщила, что собирается сделать ассист и будет прикасаться к различным точкам, давая команду почувствовать ее палец, на что Димке следовало отвечать любым подтверждением. «Почувствуй мой палец», — произнесла Людмила Борисовна и прикоснулась к большому пальцу левой Димкиной ноги. «Да», — буркнул он. «Хорошо. Почувствуй мой палец», — и коснулась того же места на правой. «Угу». «Спасибо. Почувствуй мой палец». Она поднималась от ног к голове, затем просила Димку перевернуться и проделывала то же самое. Я вспомнил, как впервые увидел это на ДСХ и, в ожидании чуда, с четверть часа ходил вокруг таинственного действа. Тут Людмила Борисовна неожиданно сказала: «Давай, Лёша, — теперь ты». «Я?! Да Вы что. Я понятия не имею, какие точки нажимать и, вообще, я же…». «Лёша, давай короче. Димка так замерзнет. Никаких специальных точек тут нет. Просто даешь команду, прикасаешься с одной стороны, дожидаешься ответа, даешь подтверждение, затем снова — команду, прикасаешься с другой и так далее». «Господи! Как страшно-то. Ладно, попробую». Димка перевернулся на живот. «Почувствуй мой палец», — дал я команду одитинга, припоминая ТУ. Людмила Борисовна сидела рядом на стуле и присматривала, поправляя меня, если я делал что-то не так. Через час Димка сказал, что ему лучше и температура спала. Я был в восторге. Мы оделись и поспешили на метро, дабы вовремя отправиться на боковую, поскольку крепкий восьмичасовой сон был одним из обязательных требований учебы.
