С внезапным удивлением увидал я, что в тумане вырисовывались целые стада призраков, подобных тому, что несся перед нами, — эти стада пугливо с трубным звуком бросались от нас и грохот их будто железных когтей и пастей стоял в воздухе. Выяснилось, что призраки были обычно несколько ниже того, что мне показалось сгоряча, самые высокие из них были так примерно с три человеческих роста.
Мной овладела какая-то жадность, — мои спутники все уже гонялись за своей добычей… и я хихикнул втихомолку на Николай Иваныча, который толчками ноги погонял свой мотор и тот, урча, гнал, касаясь брюхом земли. Инженер гнался, стоя на радиаторе, крича — как помешанный, размахивая руками — как бешеная горилла. Вот он приложился из карабина — выстрел хлопнул, как цистерна с дегтем, призрак оглушительно свистнул, облако тумана и дыма окутало его, но он со стонами все же умчался вперед. «По цилиндрам по цилиндрам», — кричал откуда-то сзади Николай Иваныч. Надо мной раздался адский скрежет, и темная тень птицы с размахом крыл — ей-ей, не вру — сажень на пять метнулась надо мной. Я поднял карабин, ткнул мой еле дышавший авто, он встал на дыбы от ярости, выстрел грохнул в окрестность, он даже озарил странно блестевшие круглые челюсти летучего чудовища, но я не попал. Оно рванулось ввысь и исчезло во мраке, — «Map-рала»,[12] — заорал мне кто, но я в горячке и не разобрал, кто это со мной так нежничает.
Выстрелы трещали и вдруг целое стадо кабанов промчалось около меня — я было повернул за ними, но Николай Иванович крикнул мне:
— Бросьте вы мелочь!
Однако и нескольких секунд, покуда мы отстали от кабанов, было совершенно достаточно для того, чтобы понять все это невероятное надувательство: — стадо состояло вовсе не из кабанов, это были не животные, нет, — просто это было штук сорок на смерть перепуганных нашей пальбой автомобилей, которые, жалостно рыча и взвизгивая, уносились по гладкой поверхности.
— Стойте, черт вас забери! — заорал я, — стойте, ведь это предпоследняя гнусность: охотиться за этими кроликами и губить зря домашних животных.
Крики побежденных доходили до небес,
а язык, на котором они говорили, был ужасен.
(Б. Шоу)
Моя горячность пропала зря. Да и сам я опомнился на короткое время, через минуту жалостный рев чудовища, упавшего громадной грудой под пулями инженера, привлек меня к месту происшествия. Все съехались к подыхавшей, лязгавшей и выпускающей пар туше. И я уже почти не удивлялся, когда рассмотрел при свете авто-фонарей умирающее чудовище: — это был громадный десятиколесный паровоз типа «Микадо».
