– Не играй со мной, Флора, я не из твоих ручных поклонников-придворных. Ткни в меня палкой, и я укушу.
И сразу Лахлан заметил блеск удовлетворения в ее глазах, будто она хотела, чтобы он потерял власть над собой. Кажется, она воображает, что находится в безопасности, а ему хотелось доказать ей обратное!
– Не знаю, о чем вы толкуете. Я только старалась быть полезной. Разве вы не говорили, что мне следует найти себе занятие?
– Я очень хорошо представляю, что ты пытаешься сделать. Я предпочитаю проявлять терпение, несмотря на твои проказы, но запомни: если я захочу обладать тобой, лишняя горстка соли в похлебке или несколько цветков, нашитых на рубашку, не остановят меня.
Флора с шумом втянула воздух.
– Ваши угрозы на меня не действуют. Если вы хотите получить назад свой замок, вы и пальцем меня не тронете.
– Я никогда не злоупотребляю угрозами, моя прелесть.
– Вы тиран.
– Нет, вождь. И в этом доме ты будешь играть по моим правилам. Больше никаких шуток, Флора. И не вздумай вовлекать в подобные шалости моих сестер.
– Ваши сестры изнывают от скуки, им пора развлечься. Здесь не место для молодых женщин. Джилли не мешало бы получить образование, а Мэри пора появиться при дворе. Они, как и все мы, хотят танцевать, встречаться с людьми своего возраста и носить красивые платья.
Услышав в голосе Флоры неприкрытое осуждение, Лахлан замер. Похоже, она не умеет остановиться вовремя.
– Когда мне понадобится твой совет, я спрошу тебя. И запомни: я не желаю, чтобы моих сестер растлевали или чтобы их превратили в придворных жеманниц. Они принадлежат к миру гор и останутся со мной.
Отвернувшись, Лахлан пожал плечами. Он был вынужден признаться, что Флора произнесла вслух то, о чем он думал сам, но чего не желал замечать: его сестры заслуживали лучшей доли, чем вечно оставаться затворницами его замка.
Но он не привык к неповиновению, а Флора была обольстительной ведьмой, задиравшей его при каждом удобном случае: она каждый раз бросала ему вызов и интриговала его, как ни одна женщина прежде.
– Неужели вы в самом деле думаете, что двор – это притон разврата?
– Ничуть. Как каждый горский вождь, я ежегодно приезжаю в Эдинбург представиться при дворе и отчитаться в своем «благонравном поведении».
– Но на вас это, похоже, не оказало никакого влияния, – сухо заметила Флора.
Лахлан хмыкнул, и Флора замерла, глядя на него так, будто он только что заставил расступиться Красное море. Их взгляды встретились, и Лахлан почувствовал странный толчок в сердце, будто рядом блеснула молния. Судя по тому, как она на него смотрела, с ней случилось то же, что и с ним, только она не желала этого признавать и потому, отведя взгляд, принялась нервно играть с кожаными перчатками.
