— Что за кошаки такие?
— Не видал никогда?
Стас помотал головой.
— Ну, — продолжил Захар, — кошку-то обычную видеть приходилось? Или во Владимире всех уже пожрали?
— Кошку видел.
— Так вот представь себе эту тварь, но не мелкую да костлявую, а чтоб килограмм под двадцать-двадцать пять. И морда у них ещё вытянутая такая, на манер собачьей. Резвые, заразы, будто скипидаром подмазаны. Когтями мясо до кости располосовать могут. Поодиночке обычно не нападают, чаще стайками небольшими. Смышлёные, под пули не лезут. Охотятся ночью в основном. Четыре-пять кошаков человека раздирают в миг. Ты, видно, сильно фартовый, если от самого Мурома чесал, а так с ними и не познакомился. Их тут не сказать, что много, но не редкость.
— А собаки?
— Есть и собаки. Правда, те к Арзамасу ближе обитают. В сторону Мурома, говорят, мало их осталось. Добычи нет. Кошаки-то и на птицу охотятся, и яйца из гнёзд таскают, а собакам тут уже ловить нечего. Но эта живность не самая страшная. Куда хуже, если с коренными повстречаешься.
— С навашинскими что ли?
— Ага. С ними, голубчиками. Это зверьё любой стае фору даст. А «святые» наши и впрямь сущими ангелами покажутся. Мимо меня за четырнадцать лет много народу прошло всякого. Попадались и такие, кому из одной кабалы посчастливилось выбраться да сразу в другую угодить. Ты вот усмехаешься, а они рады были радёхоньки. Бригады-то меж собой не воюют, но чужих рабов присвоить завсегда готовы. Что упало, то пропало, подобрал — моё. Так эти двое ухитрились от Навмаша удрать. Вот уж наслушались мы тогда страсти всякой. Верно говорят — всё в сравнении познаётся.
— Неужели ещё хуже может быть?
— Может, оказывается. Здесь ведь к нам отношение какое?
— Скотское, — без раздумий ответил Стас.
— Верно. Мы скотина рабочая. Но нас, как скотину, всё ж таки берегут, без надобности не расходуют. Рачительно, одним словом, к имуществу относятся. Издевательств всяких не практикуют. А для коренных, зверства — норма. Они развлекаются так. Выберут, скажем, пяток рабов порезвее и охоту устраивают. Дают времени отбежать минут десять, а потом садятся на лошадей, биты берут, пруты стальные, и пошла потеха. А то ещё бои промеж рабов затевать любят, или с собаками. Но хуже всего с этим дела у Рваных Ран обстоят. Там народ, говорят, вообще отмороженный. Фанатики полоумные. Рабы у них не задерживаются почти. Либо сразу сожрут, либо в жертву принесут, а потом сожрут.
— В жертву?
— Ну.
— А религия как же, она ж, вроде, общая для всех?
