В тесном помещении, заставленном радиоаппаратурой и компьютерами, круглосуточно дежурили операторы, сканирующие эфир. Все переговоры они записывали на жесткие диски компьютеров. Полученную информацию затем перегоняли в центр радиоперехвата и радиоборьбы, где записи тщательно изучались. Голоса главарей идентифицировались, содержание разговоров анализировалось.
Войдя в «кунг», Бойцов постоял, давая глазам привыкнуть к полумраку.
– Привет, слухачи, – поприветствовал он операторов.
Сидевший за крайним компьютером толстячок с бледной кожей снял наушники:
– С возвращением, Вепрь.
Бойцов протянул руку для приветствия. Ладонь оператора была влажной и холодной, как у человека с нарушенным кровообращением.
– Спасибо, Семенов, за доброе слово. Ты бы бегом трусцой занялся. Побегал бы вокруг «кунга», животик растряс. А то дома будет трудно выполнять супружеские обязанности. Раздавишь жену брюхом.
Грубоватый солдатский юмор ничуть не обидел полного оператора. Он взлохматил не по-уставному длинные волосы, рассмеялся и, вставая, произнес:
– Ничего. Приспособимся. Я на боевые «Камасутру» на видеокассете куплю. Там и для худых, и для толстых варианты есть. Главное, чтобы домой с «хозяйством» вернуться.
Вдруг один из терминалов «заговорил». На мониторе компьютера заплясала ломаная линия графика записываемого звука.
Оператор оглянулся.
– По твоему поводу шумят. Крепко «чехи» обиделись, – удовлетворенно хмыкнул он.
Бойцов довольно улыбнулся:
– Есть за что.
Поколдовав над устройством, сканирующим эфир, оператор, прислушиваясь к голосам, звучавшим в динамиках терминала, удивленно произнес:
– Рано спохватились.
Майор пожал плечами:
– Вести в горах разносятся быстро.
– Может, на базе кто-нибудь остался, – осторожно предположил оператор.
Бойцов уверенно отверг такое предположение:
– Никого не осталось. Одни трупы. Мои ребята свое дело знают. За нами грязь подчищать не приходится.
Майор, как всякий нормальный человек, не любил убивать. Но убийство было частью его работы. А работу Бойцов привык выполнять тщательно и до конца.
Больше всего Бойцов боялся привыкнуть к смерти. Тогда и собственная жизнь, и жизнь близких теряет ценность. Он знал парней, с которыми происходила такая штука. У каждого свой запас прочности. Если он на исходе – из спецназа надо уходить. Иначе ты можешь превратиться в безмозглого мясника, сеющего вокруг смерть и разрушение. Или стать обреченным человеком с выжженной душей, которого очень быстро найдет костлявая старуха с косой.
