Она была рада, что ночь их свидания оказалась ясной, и на небе сияли звезды. Кэтлин знала, что такие крупные звезды бывают только в сентябре. Она раскрыла окно, позволяя запахам парка и моря ворваться в комнату. Кэтлин решила не задергивать шторы. Света звезд было вполне достаточно, чтобы не сломать себе шею в темноте, но тем не менее разглядеть что-то, кроме смутных теней, было невозможно.
Кэтлин присела на кровать. Как часто она видела эту комнату днем – и ни разу ночью. Если бы Гейлу хватило смелости развестись с женой, быть может, их отношения складывались по-другому. Но Кэтлин знала, что никогда он не рискнет остаться с ней на всю ночь. А она никогда не опустится до того, чтобы требовать этого от Гейла. Она и так слишком много от него хочет, например, быть честным не только с Салли, но и с ней.
Кэтлин недовольно покачала головой. Не стоило портить эту ночь мыслями о Гейле.
Вульф. Кэтлин все время казалось, что он просто еще не знает ее как следует, что если бы узнал и понял всю правду о своей Ночной Гостье, то немедленно бы прервал с ней всякие контакты. Он, наверное, думает, что Кэтлин просто надела маску и хочет играть с ним в этакую разочарованную, стервозную и прямолинейную дамочку. И он не был так уж не прав. Всю жизнь Кэтлин боялась показать свое настоящее лицо. Сначала из-за того, что мать пыталась увидеть в ней черты мужа, а маленькая Кет прекрасно понимала, что она – копия матери и от отца ей досталась только фамилия. Кэтлин иногда думала, что мать слишком старательно ищет в ней черты мужа из-за того, что не уверена, а действительно ли Роберт Ивер был отцом девочки. А потом завистливые подружки заставили ее надеть маску покорительницы парней только потому, что Кэтлин была слишком красива и не могла не покорять их глупенькие сердца. Только Чарли заставил ее снять маску и увидел ту Кэтлин, которую не смогли разглядеть ни мать, ни подруги, ни поклонники.
Уже много месяцев она заставляла себя не думать о Чарли. А плакать о нем она не могла уже много лет.
Как глупо! – подумала Кэтлин. Я жду любовника, которого еще никогда не видела, а при этом плачу о человеке, которого уже не вернуть. Ты слишком рано ушел, Чарли.
Грустные мысли Кэтлин прервал звук открывающейся двери. В комнату вошел человек. Звезды осветили высокую фигуру. У Кэтлин перехватило дыхание. Она знала лишь одного мужчину, который был так же высок и широкоплеч. Она не могла разглядеть ни цвет его волос, ни форму носа – ничего.
