Все сотрудники фирмы приходили на работу с запасом в четверть часа, чтобы успеть подняться на свой двадцать шестой этаж. Кэтлин стояла в очереди к лифтам и перебрасывалась со знакомыми приветствиями и шутками, уже ставшими такой же традицией, как и рождественские общие для всего здания вечеринки.
Кэтлин дождалась своей очереди, и, едва она вошла в кабину, как следом за ней под возмущенный ропот толпы клерков протиснулся парень в рабочем комбинезоне. Он держал в руках огромное стекло и то и дело повторял:
– Поосторожнее! Не разбейте его! Мадам, прошу вас, не замахивайтесь меня сумочкой!
В кабине тут же стало гораздо теснее. Кэтлин оказалась прижатой к широкой груди незнакомого мужчины.
– Вам на какой этаж ехать? – поинтересовалась у рабочего дама, оказавшаяся зажатой между Кэтлин, незнакомым мужчиной и панелью управления лифтом.
– На пятьдесят девятый, – ответил он, краснея. Парень прекрасно понимал, что пассажиры не очень рады его соседству, но так же хорошо он понимал, что должен вставить стекло в офисе до начала его работы. Так что всем придется потерпеть.
– А почему вы едете не на техническом лифте? – рассерженно проворчала пожилая дама. – Господа, давайте сначала довезем молодого человека с его драгоценной ношей, а потом уже разъедемся сами. Иначе мы просто не выйдем из кабины.
Никто не предложил других вариантов, и пожилая дама, еще раз сердито взглянув на рабочего, нажала кнопку пятьдесят девятого этажа.
Лифт дернулся и нехотя пополз вверх.
– Мне не нравится, как он шумит, – раздраженно сказала Кэтлин.
Она давно поняла, что, если день не заладился с самого утра, лучше всего остаться дома, зарыться в одеяло и надеяться, что не прорвет канализационную трубу у соседей сверху, которые уехали из города на несколько недель и не оставили консьержу ключей. Поэтому даже странный звук в моторе лифта наводил на нее сегодня тоску.
– А мне все очень даже нравится, – отозвался мужчина, к которому против своей воли была прижата Кэтлин. Хотя сейчас, внимательно присмотревшись, она не была уже так уверена, что ей не нравится теснота в кабине.
– Вы оптимист? – спросила она.
– В том числе, но речь не об этом. Я просто подумал, что многие бы хотели оказаться на моем месте.
– Ехать в тесноте на пятьдесят девятый этаж?
Он улыбнулся.
– Нет, оказаться прижатым к самой симпатичной женщине во всем здании.
Кэтлин улыбнулась ему в ответ.
– Может быть, день еще и окажется не таким уж и плохим!
– А вы считаете, что сегодняшний день плох? – голосом, полным участия, поинтересовался он.
