Посетители ресторана несмело принялись выползать из-под столиков.
– Отстранят меня от задания, – признался Иван.
– Почему? Ты утвержден. Завтра сдашь дела, личное оружие – и лети себе в Париж!
– То-то и оно… – Иван совсем загрустил.
– Не понимаю, – тихо произнес полковник.
– Личное оружие, товарищ полковник… – начал было Иван, но тут у столика вновь возник официант со сложенной белоснежной салфеткой в руке.
– Вам просили передать… – Он с поклоном вручил салфетку Ивану.
Иван удивленно принял сверток, развернул. В салфетке лежал его личный пистолет системы Макарова!
– Вот оно, личное оружие! – обрадованно вскричал Иван, хватая пистолет и ненароком нажимая на курок.
Грохнул выстрел. В дальнем углу ресторана с потолка посыпались осколки плафона.
– Осторожней, Иван… – проворчал разомлевший уже полковник.
Официант невозмутимо чиркнул карандашом в счете, положил бумажку перед полковником.
– Триста коньяку, огурчики, осетринка, плафон… Всего на пятьсот сорок семь тысяч шестьсот рублей.
– Но-но, ты говори да не заговаривайся! – вскричал полковник, выкладывая рядом со счетом милицейское удостоверение.
– Пардон! – официант смел листок со стола. – Ошибочка. Двадцать девять девяносто. По старым ценам.
Полковник кинул на скатерть пятидесятирублевую монетку:
– Сдачи не надо!
Самолет на Париж вылетал в одиннадцать ноль-ноль. Как всегда перед рейсом, стюардессы сошлись в кружок и гадали на ромашке:
– Угонят – не угонят, угонят – не угонят…
Подошел штурман корабля, спросил озабоченно:
– Что получается, Катюша?
Катюша оторвала последний лепесток.
– Вроде не должны угнать, Андрей Гаврилыч…
– В прошлый раз тоже хорошо нагадала, а где сели? В Пакистане вместо Копенгагена.
Напарница подтолкнула Катюшу.
– Теперь погадай на другое.
Катюша взяла новую ромашку, начала отрывать лепестки.
– Взорвут – не взорвут, взорвут – не взорвут…
– Типун тебе на язык! – не выдержал штурман и отошел.
Вместо него от столика, за которым пил кофе экипаж, отделился грузный командир корабля. Подошел к девушкам, с минуту смотрел, как Катюша шепча отрывает лепестки. Наконец последний лепесток упал на пол. Воцарилось напряженное молчание.
– Ну? – спросил командир.
– Не угонят, но взорвут, Сергей Романович, – вздохнула Катя.
– Ну, ладно… Поглядим, – помрачнел командир. – Гадальщица из тебя… В следующий раз пускай Нестерова гадает.
А в очереди на регистрацию томились будущие попутчики, которым суждено было вместе пережить захватывающие приключения за границей.
