Сначала она увидела Энн и вознесла хвалы Всевышнему, что с ней все в порядке. Однако в следующее мгновение тетя Долли увидела рядом с племянницей свою мертвую сестру…
Сто восемьдесят пять фунтов медленно осели на пушистый ковер. Мягкая пухлая рука судорожно пыталась расстегнуть ворот просторной домашней рубашки.
– Тетя, что с тобой? – Энн опустилась на колени рядом с лежащей на полу женщиной.
В ответ ей раздался лишь сдавленный хрип.
– Подожди одну минуточку, я сейчас позову дядю. – Энн бросила на тетку испуганный взгляд и, выбежав из комнаты, принялась громко кричать и звать на помощь.
Вернувшись в комнату и взглянув на тетю Долли, Энн испугалась настолько, что не смогла даже закричать от ужаса. Лицо тети Долли, всегда румяное, посинело. Глаза были широко раскрыты, и в них застыло детское удивление.
Энн приподняла голову тети Долли, шепча бессвязные ободрения и просьбы потерпеть.
– Что случи… – В комнату ворвался Томас Браун.
Увидев на полу вытянувшуюся струной жену, он растерянно осмотрелся, словно надеясь заметить в углу режиссера и оператора с камерой, снимавших фильм. Однако заметил он совсем другое. Лицо Камиллы Рэдфорд, дрожавшее в пламени свечи на зеркальной поверхности. Ее губы трепетали, словно она пыталась поведать какую-то тайну, но единственными звуками в комнате были хриплые стоны Долорес и плач Энн.
– Нужно вызвать «скорую», – наконец справился с оторопью Томас. Лишь через мгновение он заметил, что Энн уже разговаривает по телефону.
Боль отступила на второй план. Тетя Долли думала лишь о призраке сестры, который она только что увидела. Камилла много лет не давала ей спокойно жить. Стоило тете Долли взглянуть на Энн, как она тут же вспоминала и об обстоятельствах смерти ее матери, и о том, какую роковую роль сыграла в них. Сколько бы Томас ни твердил, что в случившемся не было ее вины, Долорес так и не смогла простить себе смерти младшей сестры.
– Хочешь чаю с мятой? – Энн смотрела на дядю, но видела незнакомого человека.
Казалось, что за несколько дней Томас Браун прожил еще одну жизнь. Энн поразилась, как много у него на голове седых волос. Неужели они появились после болезни тети Долли? Или она их просто не замечала раньше?
– Ненавижу мяту, – ответил Томас таким тоном, словно Энн спросила, какого цвета у него шнурки на ботинках.
– Что говорят врачи? Когда тетя Долли сможет покинуть больницу и вернуться домой?
– Не раньше следующей недели. Да и потом ей понадобится сиделка.
