Малаец отрицательно помотал головой.
– А где же он?
Малаец указал куда-то вдаль.
– Спрашивают, будет ли к завтраку…
Снова отрицательный жест.
Камердинер направился обратно.
В это время в столовой происходил следующий разговор между супругами.
– Иннокентий, мне надо в Петербург сегодня. Распорядись, пожалуйста, чтобы Георгий подготовил авто, – сказала Валерия.
– В Петербург? Дорогая, зачем тебе Петербург? Стоят такие дни, а в Петербурге дым и копоть!
– Мне надо.
– Ну, хорошо…
Вошел камердинер.
– Так что гость изволили отбыть, – доложил он.
– Куда? – спросил Иннокентий.
– Не имею чести знать-с…
– Неужто в Петербург отправился спозаранку… – вслух размышлял Иннокентий, и вдруг его озарило какое-то подозрение. – Лера, зачем все-таки ты едешь в Петербург?
– Мне нужно во дворец. Я обещала великим княжнам…
– Ну что ж… – Иннокентий был недоволен. – Николай, распорядитесь, чтобы закладывали авто.
– Слушаю-с… – поклонился камердинер и исчез.
Через некоторое время Иннокентий провожал жену в город.
Авто подкатило к главному входу в особняк. Валерия в своем обычном автомобильном костюме, состоящем из кожаных галифе, пиджака и шлема с очками, поцеловала Иннокентия и села в машину.
Машина тронулась. Иннокентий помахал ей вслед.
Автомобиль выехал на шоссе и почти тут же повстречался с пролеткой, в которой ехал священник в рясе. Это был отец Диомидий, духовник Иннокентия. Батюшка раскланялся с Валерией на ходу. Авто поехало дальше.
Батюшка, остановив пролетку, долго смотрел ей вслед, потом перекрестился, озабоченно что-то бормоча и поехал дальше.
Через минуту он уже въезжал в поместье Иннокентия. Подъехав к главному входу, батюшка остановил лошадь и вышел из пролетки.
Иннокентий ждал его. Он подошел к батюшке и поцеловал ему руку, а святой отец осенил его крестным знамением.
– Здравствуйте, батюшка.
– Здравствуйте, сын мой…
– Святой отец, я пригласил вас, чтобы вы приняли от меня дар нашему храму… – продолжал Иннокентий.
– Спасибо, Иннокентий Петрович. Вы нас не забываете. Что же за дар, смею осведомиться?
Они не спеша пошли по аллее вглубь сада.
– Серебряная чаша. Она досталась мне от моего покойного дядюшки генерала Раевского. Он был бездетен, одинок… Скончался в своем имении под Тулой. Чаша большая, ею можно пользоваться при причащении…
– А как же. Освятим и воспользуемся. Благодарю… Вы наш постоянный даритель, – еще раз поблагодарил батюшка.
– Но не только это заставило меня обратиться к вам. Я хотел просить вашего совета. Не знаю, как мне поступить… – Иннокентий замялся.
