– Ох, ты даже не представляешь, насколько прав…
Фраза Дайан заставила Гейба насторожиться.
– Почему? Что-то случилось?
– Ничего особенного, – вяло произнесла она. – Этого следовало ожидать.
– Чего? Не говори загадками, выкладывай все как есть. Если, конечно, это не секрет.
Дайан вновь вздохнула.
– Какое там! Самое обычное дело. Собственно, я и звоню, чтобы предупредить тебя: игра в теннис сегодня отменяется.
– Почему? – вновь спросил Гейб.
– Потому что вчера я перестаралась. Вообразила, что можно сбросить вес за один день. В итоге сейчас у меня болят все мышцы, включая те, о существовании которых я даже не подозревала. И одна лишь мысль о том, что появишься ты и придется отправляться на корт, приводит меня в ужас.
Быстро разобравшись в чем дело и сообразив, что ничего страшного не произошло, Гейб усмехнулся.
– Еще ни одна женщина не говорила мне, что ее пугает мысль о моем появлении.
– О корте, а не о твоем появлении, – поправила его Дайан.
По-видимому, ее самочувствие действительно было не из лучших, потому что она лишилась способности воспринимать юмор – временно, как надеялся Гейб.
– В таком случае, мои дела не так уж плохи.
– Напротив, я жду не дождусь, когда ты займешься починкой крыши, – сказала Дайан.
– Собирался сегодня.
– Очень хорошо. Кроме того, у меня тут возникли кое-какие соображения относительно роли жениха, которую ты согласился сыграть…
– Дай угадаю, – усмехнулся Гейб. – Ты пересмотрела свои взгляды на брак и теперь хочешь, чтобы я сыграл роль жениха всерьез?
В трубке воцарилась тишина. Гейбу даже показалось, что связь пропала, но тут наконец послышался голос Дайан:
– Почему ты так говоришь? – Она явно была обеспокоена. – Ведь мы условились, что денек ты побудешь в роли Шона – и на том конец.
– М-да, – протянул он. – Видно, тебе впрямь худо: шуток не понимаешь!
– Шуток? А… Признаться, мне сейчас не до них. Поэтому, прошу тебя, давай говорить серьезно.
Гейб вздохнул.
– Ну хорошо, если ты так настаиваешь…
– Времени в обрез, – вздохнула Дайан. – А впереди еще множество дел.
– Много? По-моему, предстоит выполнить всего два пункта: ты должна похудеть, а я – починить крышу над галереей.
– Всего за девять дней, – напомнила она. – Даже восемь, если не считать сегодняшний. И то лично для меня он пропадет впустую, потому что худеть я не смогу, так как играть в теннис мне мешает ломота в теле.
– Сочувствую.
– Спасибо, это для меня утешение, хотя и слабое, потому что еще неизвестно, изменится ли что-нибудь завтра. Если боль в мышцах не исчезнет, идея похудания окажется под угрозой – ведь играть в теннис я не смогу и в последующие дни.
