Его ожидало отличное завершение трудовой недели в обществе приятной во всех отношениях спутницы. Глядя на ее милое лицо, освещенное солнцем, с небольшими бисеринками влаги на лбу, он начал ощущать, как отступают назад все повседневные заботы и проблемы, кажутся какими-то мелкими и несущественными. В душе постепенно нарастало чувство умиротворения, доброты и теплоты. И чувство доверия к находящемуся рядом человеку.
Как это отличалось от общения с Мари-Кристин… Возле нее он всегда ощущал какое-то напряжение и настороженность. Порой даже чувствовал себя беспомощным насекомым, попавшим в вязкую и липкую паутину, по которой уже ползет ее хищный создатель в предвкушении лакомого блюда. Только сейчас, спустя несколько месяцев после расставания, он стал более четко сознавать, в какой тяжелой психологической зависимости находился. Как будто под воздействием гипноза или сеансов черной магии.
Да и здесь, в Женеве, охотящаяся на него Элен нередко создавала те же ощущения. Мысленно он улыбнулся, вспомнив, как избавился от ее опеки. Конечно, чистая авантюра, за которую наверняка еще придется расплачиваться. Никогда не ожидал в себе таких наклонностей. Видимо, подействовала отчаянная ситуация, пагубно повлияв на мозговую деятельность. Или небесный покровитель впопыхах не разобрался и, махнув рукой, решил, что и так сойдет. По крайней мере, в данном конкретном случае, для мадам Элен.
Его осенило буквально в последний момент, когда она подошла уже вплотную, ехидно улыбаясь, как бы вопрошая, предлагая помощь и, одновременно, отрезая пути к бегству.
– Привет, Поль. Как дела? Что-то случилось?
– Да, Элен. К сожалению. Вы очень кстати. Только вы можете меня спасти. – Он говорил торопливо и взволнованно, вперив взгляд точно в ее зрачки, как бы гипнотизируя и подчиняя ее своей воле, не давая задуматься о происходящем, что-то сообразить и вставить хотя бы одно слово. – Пойдемте в вашу машину, только быстрее. Я все объясню по дороге, – произнес он трагическим шепотом, как в дешевом водевиле, подхватил ее под руку и почти потащил обратно к дверце «розовой кошечки». Дама вначале слабо упиралась, но, чувствуя крепкую мужскую руку и ауру мускулистого и сексуального самца, быстро поддалась его напору и чарам.
Поль нарочито несколько раз воровато оглянулся, как бы скрытно наблюдая за обстановкой. Изображать напряжение и нервозность ему особенно не пришлось, так как и того, что с ним происходило на самом деле, вполне хватило бы не на один спектакль.
