– Ты хочешь сказать, что мы должны выдворить ее? – вмешалась Джулиана. – Она проработала у нас больше десяти лет. Это было бы грубо и бесчеловечно.
Нил пропустил ее пылкое замечание мимо ушей и повернулся к Эдварду.
– Уверен, что вы, мистер Гарвин, не так слабохарактерны, – сказал он. – Что бы вы сделали, если бы ваша домохозяйка не справлялась со своими обязанностями?
Джулиана замерла, прислушиваясь к оглушительным ударам пульса в ушах. Как это Нилу удалось попасть в точку?
Эдвард лукаво усмехнулся.
– Моя последняя домохозяйка была просто неуправляемой, – мягко проговорил он. – Настолько плохой, что мне пришлось окунуть ее в поилку для лошадей. Уверен, что с миссис Пибоди гораздо легче поладить.
– Окунуть в поилку? – изумленно переспросил Нил. – Но ведь это же крайность!
Джулиана до боли сжала кулаки.
– Ты, кажется, присутствовала при этом, Джулиана, – сказал Эдвард, повернувшись к ней. – По-твоему, это была крайность?
– Нет, не думаю, – спокойно ответила она. – Если учесть, что эта домохозяйка была смесью Чингиз-хана с Аттилой.
– Джулиана! – удивленно воскликнула миссис Кент.
На губах Эдварда заиграла улыбка.
– Я рад, что у нас с тобой наконец появилось общее мнение.
Отец Джулианы, почуяв неладное, вовремя вмешался.
– Думаю, нам пора открыть шампанское, – быстро сказал он.
Золотистый пенящийся напиток наполнил хрустальные бокалы. Мистер Кент встал с бокалом в руке и окинул взглядом присутствующих.
– Как мы все знаем, завтра моя дочь Джулиана выходит замуж за Нила, – сказал он торжественно. – Поэтому позвольте мне провозгласить тост за их счастье и благополучие. Итак, за Джулиану и Нила!
Миссис Кент поддержала его, подняв свой бокал. За ней, слегка замешкавшись, подняла бокал и Кейт. Обе женщины в ожидании уставились на Эдварда.
Заметив, что все ждут его, Джулиана через силу улыбнулась.
– А ты, Эдвард? – выдавила она из себя. – Неужели ты не хочешь поддержать тост?
Эдвард заглянул в свой бокал, затем повернулся к ней и поднес свой бокал к ее бокалу.
– За мужчину, который завоевал твое сердце, – сказал он уверенно. – Пусть твое сердце всегда принадлежит только ему.
– Не пойму, почему ты не снял перчатку и не швырнул ее в лицо Нила? – спросила она, когда они сидели в креслах и потягивали кофе.
– Твоя мать упомянула только о черном галстуке, поэтому я не прихватил перчатки, – невозмутимо ответил он.
– Хотите еще кофе, мистер Гарвин? – послышался голос миссис Кент.
Эдвард обернулся и улыбнулся ей.
