– Знаешь, полить меня водой – это дешевый трюк, – выдавила она, чувствуя, как он сел рядом.
– Согласен. Но ты того заслужила.
– Заслужила? – переспросила она. – Ты бы лучше окатил ледяной водой себя.
Ей было холодно. И так хотелось сейчас прильнуть к его теплому телу, что она с трудом сдерживала себя.
Неожиданно, словно прочитав ее мысли, Эдвард притянул ее к себе и положил руку ей на плечи.
– Знаешь, ты самая странная женщина из всех, кого мне доводилось встречать, – сказал он. – Твои глаза полны отчаяния, но при этом ты готова сразиться с самим дьяволом. В чем твой секрет, Джулиана?
Она молча прикрыла глаза. Прижиматься к его теплому телу было так уютно! На миг ей даже показалось, что он может защитить ее от гигантской волны отчаяния, готовой обрушиться на нее.
Она пыталась сбежать, но почему-то в конце каждого коридора натыкалась на табличку «Выхода нет». Ей оставалось только надеяться, что за неделю произойдет чудо, и тогда ей не нужно будет выходить замуж за человека, который шантажирует ее.
Когда Эдвард сомкнул вокруг нее руки, она, затаив дыхание, замерла. Она так нуждалась в человеческом тепле, чуткости и понимании… Как долго она не могла никому открыться!
И сейчас не позволит себе сделать этого.
Он убрал руки, и тепло исчезло. Затем матрас пошевельнулся, она открыла глаза и увидела, что он стоит у кровати. Их глаза встретились, и она приготовилась услышать очередную колкость. Одного слова будет достаточно, чтобы окончательно сорвать ее натянутые до предела нервы.
Он провел по ее щеке пальцем, вызывая в ее теле каскад чувственной дрожи. Затем, глядя ей прямо в глаза, улыбнулся.
– Чувствую, что не смогу заставить тебя выполнить твою часть уговора, – мягко сказал он. – Я терпеть не могу наглецов и не собираюсь становиться одним из них только ради того, чтобы мой дом был убран. Сегодня намечается славный день. Будет жаль, если ты потеряешь его, валяясь в постели.
А потом он повернулся и вышел из комнаты.
Джулиана вынуждена была признать, что кухня после ее уборки оказалась довольно симпатичной. Чего теперь нельзя было сказать о ней самой. Кожа на ее ладонях огрубела, под ногти забилась грязь, а лак на них потрескался. Не удивительно, что миссис Пибоди у них дома всегда убирала в резиновых перчатках.
Эх, если бы она могла позвать сюда миссис Пибоди! Та убрала бы весь дом за то время, которое ушло у Джулианы на кухню. Что ж, в любом случае она сделала все, что могла. И Эдварду придется довольствоваться тем, что есть.
