Грегори много времени проводил у постели Тэсс, объясняя это тем, что стоит отвернуться, как «эта безответственная леди» сразу же встанет, начнет расхаживать по дому и затянет таким образом процесс выздоровления. Он был неразговорчив, но Тэсс с удивлением отметила, что Грегори – один из тех редких людей, с которыми можно молчать и все равно чувствовать их поддержку и близость. Просто он был здесь, читал, просматривал бумаги, иногда весьма лаконично передавая Тэсс суть заводских дел. Долгие часы, проведенные вместе, рождали ощущение странного родства. Тэсс не говорила об этом с Грегори, но какой-то частью своего существа наверняка знала, что он тоже это чувствует и ему это нравится. Тэсс кожей научилась распознавать его присутствие в комнате, и, проснувшись и еще не открывая глаз, она могла наверняка сказать, рядом Грегори или нет.
Мэри только загадочно усмехалась, принося им обед или чай в комнату.
Тэсс блаженствовала. Она сама себе удивлялась, но эти дни болезни были не так тягостны, как она ожидала вначале. Ее даже не тянуло из дома. Просто было очень хорошо и спокойно, и она упивалась этим состоянием мира и равновесия.
Я влюбляюсь?
Тэсс не знала, когда и откуда возникла эта мысль, не была ли она отголоском какого-то загадочного сладкого сна, которого она не помнила. Не знаю.
Если это и было состояние влюбленности, Тэсс не могла сказать точно. Она знала только, что раньше такого с ней не происходило, что никогда, ни с одним мужчиной не чувствовала она себя так… гармонично, что ли. Ей казалось, что она на какой-то момент попала в другой мир, мир, где не нужно суетиться, не нужно ничего из себя изображать, где можно раскрыться полностью, суметь заглянуть в свою душу и раскрыть ее всю в книге – без боли и надрыва, как бывало раньше. Где можно знать человека меньше недели и не воспринимать его как чужого. В этом мире мне хотелось бы прожить всю жизнь.
Когда в тот вечер они с Грегори пили чай, от камина падал красноватый дрожащий свет, будто легкая рябь на поверхности озера. Тэсс и Грег молчали. Она случайно встретилась с ним взглядом. Он смотрел прямо, пристально, с таким выражением, будто видел собеседника насквозь, читал его мысли. Что-то невысказанное и тревожное промелькнуло в его темно-серых глазах. Тэсс вспомнила о вопросе, заданном себе. Она опустила глаза и покраснела. Грегори, кажется, ничего не заметил.
Но ту ночь он провел у себя, сказав, что слишком устал, и отшутившись по поводу того, что вряд ли даже Тэсс взбредет в голову ночью изображать привидение и расхаживать по дому.
