- Да, это он! Крис! Мальчишка-волшебник!..
На холсте Нелли увидела портрет неизвестного юноши.
- Подумать только, - сокрушалась зеленщица, - сколько лет прошло! Это была его единственная кар-тина, которая не ожила.
- Почему? - спросила Нелли.
- Кто знает!.. - задумчиво сказала бабушка Божена. - Может, оттого, что два Криса не могут жить на одном свете... А может потому, - горько добавила она, - что первого уже нет в живых... Кто знает!..
- Он жив... - сказала Нелли.
- Откуда тебе известно?
- Сама не знаю, откуда! Чувствую... Или вспоминаю... Не знаю!..
- О, Господи!.. - вдруг прошептала бабушка Божена и, обмякнув, опустилась на стул. - Глаза-то! Глаза!.. Как же я раньше в них не заглянула?!.. Ах ты, беглянка, летунья, шалунья! Здравствуй же!..
ФИРМА "СЧАСТЛИВОЕ ПЕРО"
Экипаж мэра Клариссы в несколько минут перекрыл расстояние от мэрии к дому Марка. Ни она, ни секретарь Филимон не заметили опрокинувшейся тележки бабушки Божены: во-первых, экипаж был закрытым, а во-вторых, и мэр, и её секретарь в мечтах о Птице Счастья витали высоко над городской суетой.
Филимон выпрыгнул из экипажа и галантно подал руку Клариссе.
- Так я и знала!.. - с горечью сказала она, взглянув на бедный дом чучельника. - Такая Птица - и в такой развалюхе!..
Филимон беспомощно развел руками, взбежал на крыльцо, поправил галстук и постучал в стеклянную дверь. Никто не отозвался. Тогда он толкнул её, и она открылась со звоном колокольчика.
- Прошу вас, - любезно сказал Филимон Клариссе, придерживая тугую дверь рукой.
Едва они очутились в мастерской, как с мансарды донесся пьяный голос:
- Это ты, Нелька?!..
- Это мы, господин Марк! - крикнул Филимон.
- Кто там?!.. - рявкнул голос чучельника.
- Э-э-э, мы... по поводу счастливых перьев... - начал было объяснять Филимон, как с мансарды раздалось:
- Пошли вон!.. Кончились перья!.. Были - да улетели!..
Гости переглянулись: они не привыкли к такому приёму.
- Эй, вы, господин чучельник! - заорал Филимон. - Немедленно спускайтесь сюда!..
- Заткнись, болван! - продолжал буянить невиди-мый Марк. - Я не желаю никого видеть!..
- Если вы сейчас же, ух-ух, не спуститесь, - казенным голосом сказал Филимон, едва сдерживая себя, - то я собственноручно спущу вас оттуда и прикажу, ух-ух, арестовать за оскорбление городских властей!..
Из-за лестничных перил показалась голова Марка.
- А-а-а, это вы, господин Филимон!.. Прошу прощенья!.. Спускаюсь!
- Наконец-то, - обернулся секретарь к Клариссе и крикнул едва державшемуся на ногах Марку: - Только не упадите раньше времени!
