Туор благоговейно склонился пред ней, ибо ему почудилось, что он зрит могучего царя. Высокая, словно бы серебряная корона венчала его, а из–под нее струились длинные кудри, мерцающие во мраке, как пена морская; шествуя к берегу, он откинул свой серый плащ, который окутывал его подобно туману, и се! под плащом оказалась сияющая кольчуга, облекавшая его тело, точно чешуя могучей рыбы, и темно–зеленый кафтан, блиставший и переливавшийся морскими огнями. Так Живущий в глубинах, которого нолдор зовут Улмо, Владыка Вод, явился Туору сыну Хуора из рода Хадора пред чертогами Виньямара.
Он не вышел на берег, но остановился по колено в темной воде и заговорил с Туором; но свет его очей и глубокий голос, исходивший, казалось, из самого основания мира, поразили Туора страхом, и он повергся ниц.
— Восстань, Туор сын Хуора! — рек Улмо. — Не страшись моего гнева, хотя долго взывал я к тебе, а ты не слышал меня; и, выйдя наконец в путь, замешкался в дороге. Весной должен был ты стоять здесь; ныне же жестокая зима грядет сюда из страны Врага. Ты должен научиться спешить; и путь твой не будет легким и приятным, как было задумано мною. Ибо советы мои отвергнуты[10], и великое зло пробирается в долину Сириона, и вражеское войско встало меж тобой и твоей целью.
— Куда же идти мне, владыка? — спросил Туор.
— Туда, куда давно стремилось твое сердце, — ответил Улмо. — Ты должен найти Тургона и узреть сокрытый град. Ибо в доспехи эти ты облачился затем, чтобы быть моим посланцем. Давным–давно оставили их здесь по моему велению. Но ныне придется тебе идти сквозь мрак и опасности. А потому надень плащ сей, и не снимай его, пока не достигнешь цели.
И почудилось Туору, что Улмо разорвал свою серую мантию и бросил ему лоскут — и тот был так велик, что окутал Туора с головы до ног, словно огромный плащ.
— В нем ты пойдешь, и тень моя укроет тебя, — сказал Улмо. — Но не медли более: в землях, озаряемых Анар и сжигаемых пламенем Мелькора, она скоро рассеется. Согласен ли ты исполнить мое поручение?
— Согласен, владыка, — ответил Туор.
— Тогда я вложу в твои уста слова, что ты должен произнести перед Тургоном, — сказал Улмо. — Но прежде я научу тебя, и многое услышишь ты, что неведомо ни людям, ни даже могущественнейшим из эльдар.
И Улмо поведал Туору о Валиноре, и о его затмении, и об изгнании нолдор, и о Приговоре Мандоса, и о сокрытии Благословенного края.
— Но знай, — рек он, — что в доспехах Судьбы (как зовут ее Дети Земли) всегда найдется щель, и в стене Рока найдется брешь — так есть и будет до исполнения всех начал, которое вы зовете Концом. Так будет, доколе есмь аз, тайный глас, спорящий с Судьбой, свет, сияющий во тьме. И хотя кажется, что в эти черные дни я противлюсь воле моих собратий, Западных Владык, таков мой удел среди них, и это было предназначено мне еще до сотворения Мира. Но силен Рок, и тень Врага растет, я же умаляюсь, и ныне в Средиземье я стал всего лишь тайным шепотом. Воды, текущие на запад, иссыхают, и источники их отравлены, и сила моя уходит из этого края; ибо эльфы и люди не видят и не слышат меня, — столь велико могущество Мелькора. И ныне близится исполнение Проклятия Мандоса, и все творения нолдор погибнут, и все надежды их обратятся во прах. Ныне осталась одна, последняя надежда, которой они не ждали и не ведали. И надежда эта таится в тебе; ибо ты избран мною.
