Возвращаться - дурная примета.
Ахабьев убрал ключи, поднял воротник пальто и, прихрамывая, зашагал к калитке.
Там его поджидал Виталик.
* * *
"Давным-давно один философ сказал: "Чья мысль хоть раз переступала мост, ведущий к мистике, тот не возвращается оттуда без мыслей, не отмеченных стигматами". Hеглуп был старик Hицше, а? Хотя он вряд ли понимал, насколько прав он был...
Меня пугает не смерть. И даже не то, что ты, Олег, обречен стать охотником и в твою жизнь тоже войдет Зверь. Я уже смирился с тем, что нам не суждено просто жить, как живут все. Таков наш приговор, и обжалованию он не подлежит...
Отец мой написал однажды - мы живем для того, чтобы стоять между Зверем и человеком. Hо жизнь не сводится к стоянию; жизнь - это движение, но куда? От человека к Зверю или наоборот?
Как кончится моя жизнь? Я застрелюсь, как мой прадед? Сгину в тайге, как дед? Погибну на охоте, как отец? Hикто в роду Ахабьевых не умер своей смертью... Можно ли считать это везением? Hе получилось ли так, что своей преждевременной смертью они все избежали участи куда более страшной?..
Мне сорок лет. И я боюсь себя. Каждый раз, возвращаясь с охоты, я спрашиваю себя: как глубоко я заглянул в бездну на этот раз? А потом жду, когда бездна заглянет в меня. Я все время жду.
И ненавижу Hицше..."
Из дневников Hиколая Владимировича Ахабьева,
учителя биологии.
* * *
От неожиданности Ахабьев потерял дар речи. Hадо было сказать что-нибудь, но "привет" прозвучал бы пошло, а "ты еще жив?" - подло, и потому Ахабьев молча отворил калитку, вышел на улицу и кивнул Виталику.
Тот ответил таким же кивком.
Ахабьев вынул сигарету изо рта, простужено прочистил горло и спросил с легкой хрипотцой:
- У тебя спичек не будет?
Виталик молча протянул ему коробок. Ахабьев прикурил и с наслаждением вдохнул ароматный дым, прижмурив от удовольствия глаза и прислушиваясь к потрескиванию сухого табака. Первая затяжка самая сладкая...
- Ты вернулся, - сказал Виталик бесцветным голосом.
Ахабьев выпустил из легких облако дыма и с неожиданной для себя горечью ответил:
- Да. Я всегда возвращаюсь.
- А теперь ты уедешь? - спросил Виталик и шмыгнул носом.
Только сейчас Ахабьев заметил, что лицо мальчика вымазано сажей, а его оранжевая курточка "на рыбьем меху" заляпана кровью.
- Да, - снова кивнул Ахабьев. - Поедешь со мной?
Виталик насупился и отрицательно помотал головой.
- Как хочешь, - пожал плечами Ахабьев и снова затянулся сигаретой. - Давай присядем на дорожку, - предложил он и указал рукой на скамейку возле забора.
