А вот семилетний Илан, исподволь рассматривающий незнакомую барышню, совершенно не походил на отца — ни степенности, ни наследственной серьёзности. Мальчик был точная материнская копия. Илан вертелся на стуле, без конца болтал, рассказывая то о мальчишках, с которыми вчера бегал вдоль Канала, то о мастерской дедушки, то о «вот такой щуке», которую видел на рынке, и лишь строгий взгляд отца усмирял непоседу.
Едва с трапезой было покончено, Люция с облегчением начала убирать со стола. Ей, деревенской простушке, привыкшей к одиночеству, было в тягость — чинно есть с фаянсовых тарелок в обществе более одного человека. Намывая посуду в сияющем медью тазу, девушка задумчиво смотрела в окно, осмысливая своё бедственное положение — бесполезная Книга, прежнее отсутствие Силы…
— Люция, а правда, что в твоей деревне сожгли ведьму? — Илан проворно забрался на высокий табурет и преданно уставился в глаза опешившей колдуньи.
Девушка грустно усмехнулась:
— Нет, ведьму сожгли в соседней деревне.
— А за что? — паренёк устроился поудобнее, ожидая обстоятельного рассказа.
— Ну… она колдовала во вред людям.
Парнишка нахмурился:
— Папа говорит, что все ведьмы колдуют во вред людям. Значит, всех надо сжечь. А сожгли только одну…
Люция, которой, согласно мировоззрению Ацхея, предстояло в ближайшее время отправиться следом за бабкой, пожала плечами:
— Илан, воруют многие люди, но в темницу бросают только тех, кто пойман с поличным. Наверное, так и было с той ведьмой, она сделала что-то плохое и была уличена.
Ребёнок наморщил лоб, раздумывая над данной версией, и вдруг спросил:
— Тебе её было жалко?
Люция уже открыла рот, чтобы ответить, но ледяной голос хозяина дома прервал дискуссию:
— Конечно, Люции не было её жалко. Зачем жалеть колдунов?
Ацхей стоял в дверях, привалившись плечом к косяку.
Люция сжалась в комок, боясь, что этот грозный мужчина сию же минуту выставит вольнодумную служанку вон, но тот лишь смерил её тяжёлым взглядом и, взяв сына за руку, вывел того прочь из кухни. Юная ведьма только-только собиралась перевести дух, когда дверь снова открылась, и на пороге опять возник хмурый хозяин дома:
— Люция, я бы попросил вас впредь не рассказывать ребёнку о ведьмах, которые «колдуют во вред людям». Я не хочу, чтобы мой сын ошибочно решил, будто на свете помимо «плохих» есть ещё и «хорошие» ведьмы.
Девушка потупила взгляд и со всей возможной кротостью ответила:
— Прощенья просим.
Ацхей удовлетворённо кивнул и вышел.
