Маг сел на подоконник и задумчиво посмотрел на потрескивающий огонёк свечи. Кому и зачем понадобилось погружать целый город во власть сна? И, самое главное, почему он — Торой — не заснул вместе с остальными? Вопросов было слишком много, ответов — ни одного, поэтому ученик королевского волшебника решил не терзаться пустыми размышлениями. Чернокнижники и ведьмы стекаются на запад, уж не с этими ли событиями связан крепкий сон мирарцев? И, не пора ли Торою двинуть вслед за остальными? Что же творится в этой Атии, если такое число колдунов и некромантов всех мастей стекаются туда толпами?
Но ведь есть ещё и Люция, которая где-то прячется вместе с Книгой… Собственно, о последней (как и о первой) уже можно без зазрения совести позабыть — слишком много времени прошло, так что теперь без помощи магии ведьму не найти. НИ-КОГ-ДА. Следовательно, нужно поддаться общему волнению и идти на запад. Может, колдуночка направится туда же?
Какое-то время Торой просидел неподвижно, ссутулив плечи и уставившись в темноту. Возможно, эта прострация продлилась бы ещё дольше, однако резкий крик ночной птицы, прозвучавший в тишине, словно сигнал тревоги, вывел мага из ступора. Пришлось подниматься на ноги — на душе было тоскливо от безнадёжности и осознания собственной уязвимости. Однако времени на то, чтобы предаваться бесцельным сожалениям, уже не оставалось — свеча догорала.
Стиснув зубы, ученик поднял своего наставника со стула, на котором тот уснул. Сколько продлится колдовской сон — неизвестно, так что, пусть уж волшебник лежит на кровати. Всё-таки спать на стуле в таком преклонном возрасте чревато последствиями — либо поясничная немочь разобьёт, либо ещё какая стариковская болячка прилипнет. Золдан, конечно, маг и сможет сам себя подлечить, но…
На самом деле Торой просто чувствовал себя виноватым перед учителем — ни извиниться толком, ни поговорить с ним так и не успел, а потому, перед тем как уйти, хотел сделать хоть что-то доброе.
Подхватив старика, ученик, пошатываясь, понёс его в спальню, думая, что в результате подобного геройства поясничная немочь, скорее разобьёт его — Тороя — чем королевского чародея. В кромешной тьме молодой волшебник наощупь нашёл нужную дверь, толкнул её ногой и, войдя в сумрачную комнату, с несказанным облегчением (и лёгким хрустом в пояснице) опустил тело наставника на кровать. Затем вернулся в кабинет и забрал уже еле тлеющий огарок.
Без магических способностей Торой не мог даже осветить себе путь. Приходилось брести через тёмные покои учителя под пляшущее неверное сияние свечи. Да, именно такие бытовые мелочи скорее дают почувствовать свою ущербность. В конце концов, погодой и животными повелеваешь гораздо реже, чем зажигаешь огонь.
