Его ученик презрительно хмыкнул:
— Что же это она держит людей за стадо баранов? Пока ничего опасного не происходит, дело дальше сплетен не зайдёт.
Золдан покачал головой:
— К сожалению, чародейная общественность явно что-то ищет. Судя по всему, речь идёт о каком-то утерянном чудодейственном предмете. Видимо, этот предмет особенно интересен чернокнижникам, поскольку они буквально роют землю носом.
Ученик посмотрел на пожилого волшебника с интересом:
— И что же, по-твоему, они ищут, учитель?
Наставник задумался и, наконец, нерешительно произнёс:
— Из известных мне версий наиболее вероятна лишь одна — согласно предсказаниям Рогона, через три века после его смерти в мир должен был придти наделённый огромной Силой маг. Этот маг уничтожит привычный уклад вещей, осквернив Магический Совет, введя в его ряды не только волшебников, но также ведьм, чернокнижников и ведунов. К сожалению, Рогон не уточнял последствий этих нововведений, поэтому мы не знаем последствий. Вполне возможно, что начнутся кровопролитные войны, и многие государства окажутся ввергнуты в хаос.
Глаза Тороя наполнялись внезапным пониманием:
— Так вот, значит, почему меня низложили?! Совет решил, что этим магом буду я?! А теперь, как вышло — ошиблись? — и он побледнел от бессильной злобы.
Золдан горько покачал головой:
— Мальчик мой, я и Алех отстаивали тебя, как могли, но, к сожалению, ты и сам подлил масла в огонь. Кого же ты хочешь обвинить в своей бестолковой участи? Уж не меня ли, до последнего стоящего на твоей стороне?
Пристыжённый ученик замолчал, опустив глаза:
— Ты должен был предупредить меня заранее, тогда я не стал бы… — начал он потухшим виноватым голосом.
На этом терпение пожилого чародея иссякло, и он прогремел на все покои:
— Предупредить тебя? Да что ты о себе возомнил, самовлюблённый щенок?! Эгоист! Непримиримая гордыня — вот причина всех случившихся с вашей светлостью несчастий. И не смей, не смей обвинять в произошедшем меня!
Торой вскочил с кресла:
— А, по-твоему, я не имел права на гордость?
Золдан с трудом поднялся на ноги и смерил ученика таким тяжёлым взглядом, что тот не посмел больше сказать ни слова и медленно опустился обратно в кресло, глядя на наставника широко раскрытыми глазами. Королевский чародей снова сел и нарочито неторопливо повёл свою речь:
— Торой, я люблю тебя, как сына. И дерзость твоя мне понятна. Мало того, признаюсь, мне всегда нравилось твоё упрямство, а в особенности мужество, которое ты, судя по нынешнему твоему поведению, утратил вместе с Силой. Без своего могущества ты, мой мальчик, ничего не стоишь. Вот, как этот Посох. — Чародей презрительно указал на свою посеребрённую клюку, стоящую возле камина. — В руках мага эта резная деревяшка — символ мастерства и заслуг, в руках обычного человека — всего лишь красивая палка.
