Нелепые портики здания облеплены палатками с самым разнообразным товаром, и никакие полицейские облавы, совершающиеся скорее по инерции, чем из соображений реального законоведческого доброхотства, не в силах унять торговлю порнографией, наркотиками, оружием и иными, более безобидными товарами. Гении частного предпринимательства неистово наверстывали упущения официальной экономической политики, не считаясь ни со здоровьем, ни с собственным комичным образом модернизированных нуворишей. Но все это с лихвою искупалось подлинно здоровой энергией, рвущейся стремглав навстречу новым прибылям, пространствам и мечтам. Здесь и впрямь чувствуешь, что жизнь становится церемонией.
«Величайшее, чего может достичь человек, — это изумление».
Освальд Шпенглер.
Тонконогий сутенёр с туловищем, натянутым по идеальной эвольвенте, предлагает мне двух девиц. Bce трое делают изящный книксен, попеременно подмигивая. Их заслоняет дюжина культуристов, играющих на солнце густыми зарослями мышц и цветными объемными татуировками. Зычные голоса, нанизанные на частокол ритма сатанинской музыки, изнывают от страсти и приглашают в натурализованный Эдем. Маленький толстый человек в клетчатой жилетке и простреленном котелке на потной голове предлагает сочинить для меня стихотворный пасквиль или эпиталамий. Глядя в жабьи глазки с фокусом на затылке, беззлобно посылаю его к дьяволу. И тотчас же оказываюсь окруженным вешалками с военными мундирами и бальными платьями разных эпох. Эполеты, фалды, байты, звезды, золотое шитье, рюши и шали забивают рот, точно кляп. Мне нечем дышать, и я едва не выкалываю глаз с всамделишный китовый ус, выбившийся из сладостных пут корсета. На железный каркас палатки в несколько ярусов натянуты полотна батика, расписанного в псевдоориентальной манере, отчего палатка делается похожей на кулисы уличного балагана. На прилавках лежат бусы из черного жемчуга, месопотамская установка спутникового телевидения, фракийские очки для стрельбы из снайперской винтовки с лазерным прицелом, пирамиды экзотических фруктов, цветной видеотерминал от нумидийского компьютера, специи из Эпира, парфюмы из Коринфа, целый Монблан из дамских босоножек, увязанных парами, чучела настоящих и выдуманных животных.
— На нашем Вавилонском базаре объявились интеллигентные люди. Кто бы мог подумать? Только для вас! Машина для изменения почерка! — обратился ко мне живописный молодой человек с длинными русыми кудрями и сияющим взором. Выудив за локоть из общего месива, кишащего любопытством, и вальяжно улыбнувшись, он подвел меня к служившему в качестве подставки пластмассовому контейнеру с нарисованным на боку черепом и костями. Несколько компактных блоков с переключателями, проводами и планшеткой с ювелирно сделанными рычагами и датчиками, стабилизируемыми в любой плоскости, а также жидкокристаллический экран озадачили мое дипломированное воображение.
