– Начали разгрузку, – сообщил я в рацию.
Ничего на первый взгляд не произошло, но на стационарной радиостанции на столе Дворжака замигала красная лампочка у надписи «Malfunction»,[11] загудел зуммер.
– Что за черт! – нахмурился лейтенант.
– Что случилось? – с неменьшей озабоченностью в голосе спросил я.
– Радиосвязь… – показал он на серые блоки рации.
Мои руки уже сжали рукоятку ПСС, потянули пистолет из брючного кармана. Из кобуры или подсумка доставать слишком заметно было бы: характерное движение – любой военный насторожится, а просто из бокового кармана очень не по-военному. Пистолет извлечен, но я телом закрываю его от лейтенанта.
– Дворжак, мне не нравится это, – подбавил я еще нервов в голос. – Проверьте телефон.
Я говорил это ему и заодно в прижатый к горлу микрофон, для Раулито, который после этих слов начал считать до десяти и откинул крышку над красной кнопкой, над которой сверху была проставлена единица.
Дворжак потянулся к телефонному аппарату аж с четырьмя разноцветными трубками и множеством лампочек, стоявшему слева от него, вынужденно повернувшись ко мне затылком. И этого было достаточно. Я поднял ПСС, прицелился ему в затылок и нажал спуск. Щелк!
Пистолет слегка трепыхнулся в руке, стальная пуля патрона СП-4 пробила череп и углубилась в мозг, убитый начал заваливаться в сторону на вращающемся стуле. Я придержал его левой рукой, ухватив за шиворот, навел ПСС в голову спавшего на столе и зашевелившегося было контролера, и вновь дважды потянул спусковой крючок. Щелк-щелк. Две пули пробили череп, я даже услышал звук их ударов в кость, и убитый просто перестал шевелиться, оставшись в той же позе, в которой спал. Как будто ничего и не изменилось – только два ручейка крови, смешиваясь в волосах, стекали на скрещенные руки и столешницу.
В этот момент я услышал отдаленный взрыв, и на четырехтрубочном телефоне погасли несколько лампочек, а в коридоре отключился свет. Именно этот взрыв должен был заставить повернуть головы патрульных в машинах, и сейчас их начали убивать окружившие их переодетые егеря, стреляя в затылки пулеметчиков и прямо через их люки забрасывая РГН в машины. Машины-то бронированные, ни осколочка не вырвется наружу, всем, кто внутри, – хана сразу.
Еще этот взрыв заставил контролера в холле повернуть голову, и он получил пулю в затылок из пистолета с глушителем от Луиса. И этот же взрыв послужил сигналом для Дмитрия, стоящего прямо в дверях в дальнем конце коридора и целящегося в открытую дверь караулки из «шмеля». Я знал об этом, поэтому заткнул уши ладонями, открыл рот и присел за массивной стойкой с аппаратурой. Грохнул тяжкий выстрел, и через доли секунды донесся страшный, словно кувалдой по всему мирозданию, взрыв за стеной. Посыпались лампы дневного света с потолка, штукатурка со стен, погасли все до единого мониторы камер слежения.
