Иногда концерты случались неожиданно, когда кто-то из собравшихся просто выходил на арену и начинал петь для друзей. По поводу знаменательных дат - таких как День Основателей - выступления готовили долго и тщательно. Слушая, как большой хор харшини исполняет величественное песнопение, Р'шейл забывала, где находится. "Песнь Гимлори", как называли ее харшини, считалась великим даром бога музыки. Молитва, облеченная в мелодию, безраздельно властвовала над умами слушателей. Ритм, тонкие созвучия и кристально чистые голоса харшини - все это вместе рождало в сознании образы сколь упоительные, столь и опасные. Всякий раз, когда звучала "Песнь Гимлори", в амфитеатр слетались демоны. Неподвижно, с закрытыми глазами, они слушали и слушали дивную мелодию. Глядя на них, Р'шейл отчаянно жалела о том, что в мире людей музыки не знали.
На последнем концерте в голову Р'шейл неожиданно пришло важное решение. Приятные воспоминания о Тардже уже слегка поблекли и выцвели. Мысли о Джойхинии и Локлоне прятались в памяти так глубоко, что она почти забыла об их существовании. С Хафистой пусть боги разбираются сами. Правда, вскоре могла начаться война, но она вряд ли коснется этой безмятежной потусторонней реальности. Здесь, в Убежище, в этом волшебном месте, проблем внешнего мира словно не существовало. Наконец, Р'шейл наполовину харшини, и здесь ей все рады.
И она решила не возвращаться во внешний мир.
Глава 13
На обширной территории Кариена уместились и лесные вечнозеленые массивы, и многочисленные холмы, и заснеженные горы на востоке. Чем дальше на север уходило судно, тем явственнее в воздухе чувствовалось дыхание осени. И теперь по утрам на палубе, где Адрина делала ежедневную гимнастику, у нее зуб на зуб не попадал.
Вдоль берегов Железного Потока тянулась бесконечная череда деревень богатых и убогих, крупных и поменьше и даже совсем крошечных. Однако принцессе, привыкшей к громадным фардоннским городам, все они казались жалкими и перенаселенными. "Похоже, кариенцы совсем утратили чувство цвета",- думала она: серые деревушки, серые людишки, а уж о погоде и вовсе говорить не приходится. Ох, как не хотелось Адрине провести всю жизнь в этом гиблом местечке, будь она хоть трижды королевой.
Судно все ползло вверх по течению к Ярнарроу, и Адрина уже слегка заскучала. Все доступные на борту развлечения были перепробованы и надоели: принцесса уже поахала над всеми прибрежными пейзажами, которые могла вынести, и так активно махала рукой оборванным крестьянам, торчавшим на берегах реки, что теперь не могла ею шевельнуть. Мадрен без конца доставала Адрину своим придворным кариенским этикетом, а когда метресса выбивалась из сил, ее место тотчас занимал Вонулус и начинал втолковывать своей жертве, что по законам кариенской церкви можно, а чего нельзя. Этих заповедей было так много, что Адрина, грешным делом, уже начала подумывать, что верующие порой нарушают их не по умыслу, а из неведения - ну невозможно ж это все упомнить! Небогатый список развлечений Адрины в этом долгом плавании завершало общение с фрейлинами. Их предназначение оставалось для принцессы тайной за семью печатями. Они вились над ней, как мухи над трупом, без конца оказывая мелкие и бесполезные услуги. Но обижались всякий раз, когда Адрина обращалась с ними как со служанками, и сразу замыкались, едва она делала попытку разговаривать с ними запросто.
