— Кланька, ты с дитём займайся, я сама подою… Так засвербило, что моченьки нету… — Семёновна наскоро одела тёплый кожух Фёдора, подвернувшийся под руку и вдруг, шутя натянула на голову его же старую лисью шапку.
Притопнула ногой, весело промолвила, — чем не мужик? Отдай подойник! Ноне я хозяйка!
— Мам, ты вроде как не в себе, — заботливо проговорила Кланя, — может ты приболела? Я сама подою, ляжь отдохни… Отдай подойник, заступила в дверях бабка, потешно подбоченясь и впрямь похожая на мужика в таком одеянии, отдай! — Силком забрала ведро у дочери и вышла на крыльцо.
Фёдор занимался починкой болотных сапог, в сухом стланике пробил голенище, а где новые взять в распутицу…
Кланя разделась, чиркнула спичкой, чтобы зажечь лампу и вдруг они оба услышали, как загремело пустое ведро по ступеням крыльца и рухнуло что-то тяжелое.
— Мать упала, — подскочил Фёдор, — кабы не ушиблась! — он кинулся к дверям и наткнулся на неё за порогом.
Подхватил на руки, занося в дом и вдруг ощутил что-то горячее на ладонях.
— Кланя, лампу!
Семёновна нехорошо хрипела. Он положил её на кровать, распахнул кожух и разорвал на груди старенькое платье… Прямо на вялой, сморщенной груди чернело пулевое отверстие… Кланя тонко вскрикнула:
— Что это, Федя?!
От её голоса старуха очнулась и булькающим голосом прохрипела:
— В твоей одёже я вышла… тебя целили… Лёньку сберегите, поджечь могут…
Фёдор кинулся к вешалке. Сорвал со стены казенный карабин СКС, загнал обойму и щёлкнул затвором.
— Занавесь окна… собаки чужого к дому не пустят, возьми ружьё и патроны, перевяжи мать, я сейчас вернусь…
— Федька? — едва внятно позвала Семёновна, — прости меня за всё лихое… помираю, прощевайте, голуби ценные мои. Не ходи никуды, Федька… убьют, с кем дитё будет… Не стреляй их, Федя… не бери грех на душу… Смертный грех… Молю тебя! Мне — всё одно помирать, а тя посадют… Это мне наказанье за убивство человека… кара Господня… Не ходи-и!
Кланя промыла сквозную рану, перевязала, а когда оглянулась — увидела в дверях Фёдора. Он строго наказал:
— Закройся на засов и потуши лампу… я сейчас, я быстро.
— Федя-я! — умоляющим шепотом выдавила она.
— Так надо! Мать, когда брал с крыльца, моторка взревела. Пошла вверх по реке… Ты знаешь, какая там петля, срежу кривун и перехвачу…
— Федя…
— Так надо! Я — при исполнении служебных обязанностей. Право за мной, как на войне… Не бойся…
Он вывел из стойла коня, прыгнул на его спину охлюпкой, без седла и поскакал, сжимая карабин в руке. Конь вслепую летел по старой дороге-зимнику, несколько раз спотыкался и всадник чудом удерживался на спине.
