— Да отвяжись ты от меня! — громыхнул голос Маркелыча. — Вот надоел!
— Не имею права, вдруг вам будет плохо.
— Гусев! Забери ево, не то утоплю в реке!
— Доктор! Не беспокоитесь, — окликнул его Гусев, — ничего с ним не случится, возвращайтесь!
Врач нехотя повиновался, оглядываясь на уходящего Дубровина.
— Ему надо побыть одному, придёт, — успокаивающе проговорил Гусев, разделся до пояса и стал шумно умываться у берега.
Спецназовцы дружно последовали его примеру. Дед вернулся только к обеду. Оглядел загорающих на траве спутников и уверенно проговорил:
— Она… выгружайте скарб, — устало присел на валежину.
Ему подали разогретую на костре банку консервов, большой ломоть свежего хлеба и кружку чая. Старик с аппетитом умял, а чай выплеснул на траву и вдоволь напился прозрачной и холодной воды из реки.
— Таёжник, а чай не любишь, — заметил это Гусев.
— Вовсе ево не потребляю… мутит от нево, — проворчал старик, — водица скусней. Ишь! Ты глянь! Хариусы играют на плёсе, с голоду не пропадём. Леску и крючки у вертолётчиков возьми, они все поголовно завзятые рыбаки.
Вот и прилетели… Здравствуй, землица… вот и свиделись, а я уж не чаял…
Когда стих гул вертолёта за сопками, разбили лагерь из трёх палаток. Медсестре выделили маленькую, двухместную, отдельно. На дно палаток настелили душистой травы, развернули новенькие спальные мешки, сколотили из жердей общий стол у кострища и скамейки.
Маркелыч руководил устройством бивака, а потом вырезал удилище и нахлестал полное ведро хариусов. К поискам решили приступить на следующий день. Солнце медленно ушло за окоём, тихий тёплый вечер подступил к костру.
Привольно развалившись на брезенте, Маркелыч безотрывно глядел на огонь, запашистая уха кипела в ведре над пламенем, дымок сладостно резал глаза.
— Курорт! — проговорил молодой, здоровенный парень с веснушками по носу. — Красотища… тут и Ялты не надо.
— Смертный бой тут был, сынки, — глухо отозвался Маркелыч, — русские люди, в дьявольском помутнении, друг друга люто изводили… шашками на капусту секли, дырявили из пулемётов и револьверов, сшибали насмерть из винтов…
Братоубийство, не приведи Бог вам такое испытать, а ведь, могёт быть… Всё те же дьявольские призраки правят миром, бредят идеей о вселенском владычестве… Марксы создают теории, а вот тут, в просторной тайге, где на тыщи лет всем места хватит, бьются в дикой злобе простые люди. Помирают неведомо за что.
— Товарищ Дубровин, вы что, против советской власти? — с лёгким смешком спросил вёрткий доктор, взблёскивая красными от огня стеклами очков.
