В гостиную Монти вернулся расстроенный и злой на самого себя. Только сейчас он понял, что совершил непростительную ошибку. Надо было задержать Эдгара, дождаться, пока Харриет уйдет. Он же, по собственной глупости, практически толкнул их друг другу в объятия. Чертыхаясь про себя, он прокрался в столовую, чтобы из-за занавески проследить за развитием событий в палисаднике.
Харриет и Эдгар стояли у калитки, увлеченные разговором. Харриет, как младенца, прижимала к груди большую китайскую вазу. Кретин, какой кретин, ругал себя Монти. Стоп. Получается, что он сам имеет какие-то виды на Харриет? Получается, что так. Но хуже всего, что Эдгар теперь начнет слоняться здесь — Эдгар, олицетворяющий для Монти самую темную и ненавистную сторону жизни Софи. Чего стоят одни эти его бессчетные письма с телефонными номерами! Харриет наверняка проникнется жалостью к Эдгару — с ним ведь так неучтиво обошлись. Ей, как всякой женщине, надо во все влезть, до всего докопаться. Она начнет расспрашивать Эдгара, он выложит все как на духу. У Эдгара появится здесь зацепка — да что зацепка, плацдарм. Эдгар вернется. О, кретин, кретин!..
Эдгар и Харриет вместе неторопливо двинулись в сторону Худхауса.
Вернувшись в гостиную, Монти завернул бесхвостую шоколадную рыбу в старый «Тайме» и отнес в мусорное ведро, потом через гостиную вышел на лужайку. Воздух был пропитан бархатным вечерним светом, все контуры проступали с особенной, как всегда в предчувствии темноты, четкостью. В неподвижной светло-зеленой листве бирючины высвистывал свою пронзительную трель зяблик, на деревьях по очереди солировали два черных дрозда и один певчий. Остальные исполнители с нарочитым равнодушием чирикали что-то неразборчивое, создавая общий фон, как оркестр во время настройки. Монти пребывал в раздражении — точнее, он отчаянно и бездарно злился на все и вся. Разговор о купле-продаже сада взбесил его. Инициатором, конечно, был Блейз, не Харриет. Да, типичный Блейз, хамоватый и ненасытный эгоист, которому подавай сразу и то и это. Сворачивая на тропинку фруктового сада, Монти чуть не столкнулся с большим черным зверем, лениво трусившим ему навстречу. Аякс. Монти относился к Аяксу с некоторой опаской, во всяком случае, желания «погладить собачку» у него никогда не возникало. «Пшел вон», — буркнул он псу мимоходом; в ответ послышалось угрожающее ворчание. Монти не оборачиваясь углубился в сад. Он шел по выстриженной тропинке, над которой с обеих сторон свешивалась высокая, тяжелая от росы трава. Промокшие штанины тут же потяжелели. Дойдя до забора, он остановился. Харриет, чего доброго, пригласит Эдгара и в дом. Или не пригласит?
