У всех на рукавах были черно-красные траурные повязки.
После того, как Сталин снял фуражку и положил ее на вешалку, к нему подошел комендант.
– Все готово, товарищ Сталин, какое вино поставить на стол?
– Водку, – Сталин тяжело вздохнул. – Вино и коньяк поставьте сбоку, если кто захочет.
Поминки продолжались уже около часа, и тяжесть атмосферы этого застолья чувствовалась даже через двери столовой, у которой, как обычно, сидел телохранитель Сталина и стояла Матрена на случай, если потребуется что-то подать.
– Любил он его, – прервала Бутусова молчание, – Что, не видно, что ли, было, как он веселел, когда Жданов приезжал?
А в столовой сидевший справа возле Сталина Молотов уговаривал:
– Коба, ну ты же поешь хоть что-нибудь, что же ты пьешь не закусывая?
– Кусок в горло не идет… Мы, старики, небо коптим, а молодые умирают, – сетовал Сталин с отрешенным взглядом.
Он сидел на своем месте в торце стола в маршальском, расстегнутом на несколько пуговиц кителе, и было видно, как взмокла от пота нательная рубаха. Сидевший слева Берия встал и принес Сталину тарелку щей, тот поблагодарил кивком, но съел только пару ложек.
Поднялся Кузнецов.
– Товарищи! Разрешите и мне слово сказать.
Все налили. Берия налил Сталину треть рюмки, но Сталин задержал руку Берии, требуя налить полную. Берия налил и посмотрел на Молотова взглядом «что я могу поделать?». Молотов в ответ сделал расстроенное движение головой.
Кузнецов продолжил.
– Мы с товарищем Вознесенским и товарищем Попковым присутствовали при вскрытии тела товарища Жданова.
Мы докладывали Политбюро… Такое сердце! Такого большевика! Сгорел в борьбе за коммунизм, как Данко. Он был нам больше чем учитель, товарищ Жданов для нас, ленинградцев, был вторым отцом, он… – Кузнецов всхлипывает,- …извините – не могу говорить.
В это время за Кузнецовым искоса с интересом наблюдал Хрущев, а Сталин приподнял вверх рюмку и выпил до дна. Все последовали его примеру.
После поминок гости расходились, прощаясь со стоящим в коридоре и слегка покачивающимся Сталиным. Последними прощались Берия и Молотов.
– Коба, ложись отдыхать, сегодня был тяжелый день, – попросил Молотов.
– Рано еще. Цветы вот надо полить, жара стоит…
Берия и Молотов вышли и спустились по ступенькам.
Вдруг Берия остановился и повернулся лицом к ветерку.
– А ветер-то к вечеру холодный! – заметил он.
Молотов тоже остановился и, почувствовав на лице температуру ветра, понял, о чем подумал Берия. Он повернулся и снова вошел в дом.. Сидевший в прихожей телохранитель встал и как бы невзначай закрыл собою проход.
