— Кто может подтвердить, что вы забрали машину в воскресенье? День выходной, только мы, грешные, не соблюдаем.
— Меня известили запиской. Деньги отдал сторожу, он был предупрежден. Такой — лысый как коленка.
— А, этот… знакомая личность. Почему вы выбрали именно эту мастерскую?
— Посоветовал некто Георгий Васнецов… Он, кажется, сотрудник мэрии…
— Как же, знаю, когда-то был крайним правым. Мы за него еще соседям «рафик» отдали — он у них играл. Мода на футбол прошла, городской команды больше нет. Жаль. А Васнецов в теннис теперь с мэром играет. Политически модная игра, скажу вам. Но это к делу не относится…
Сухоручко снова отворачивается к окну, и я вижу, как блестит материя на локтях его пиджака.
— Скажите честно, вы кого подозреваете? — спросил я.
Он поправил очки, поморщился:
— Видите ли, преступник труслив. Патологически труслив каждый человек, вынужденный что-то скрывать от остальных. Ситуация обязывает. И чтобы его секрет не раскрыли, он прячется в скорлупу лжи. И все время надстраивает эту скорлупу, надстраивает до тех пор, пока она его не раздавит. Так вот, именно исходя из этой патологической трусости, кто-то использовал вашу машину.
— Слесарь?
— Вряд ли. Слишком очевидно. Но как-то он замешан.
Может, давал кому-нибудь ключи? Но дело не в этом. Почему именно вашу машину? Совпадение? Вряд ли. Сделавший это знал, что владельцем машины является тот самый человек, с кем Громову видели в последний раз на людях. И на кого в первую очередь падет подозрение.
«Дикая охота, — подумал я. — Значит, меня травят довольно давно».
— Кто бы это мог быть, а? Как вы думаете? — спросил Сухоручко.
— Понятия не имею. Тут такая странная вещь… Насколько я знаю, возле дома Громовой в машину… в мою машину сел молодой человек лет девятнадцати…
— Откуда вы про это…
— Побеседовал с одним свидетелем, Лопаткин его фамилия.
— Вот как? Не сидели, значит, сложа руки? Рассказывайте дальше.
— Так вот, сел в машину молодой человек, а нашел я вчера на полочке для перчаток женскую пудреницу. Может, для отвода глаз?
— Куда же их отводить, если парня этого видели, и он об этом, я думаю, догадался. Да и вряд ли в его планы входило оставлять материальные свидетельства своего пребывания в вашей машине. Возле дома Громовой должны были оказаться в то утро вы, на этом-то все и строилось. Где эта пудреница?
Я достал и протянул следователю.
— Хорошо, проверим. Небось залапали ее?
— Не без того.
— Придется вам пальчики свои оставить. Чтобы мы могли своих от чужих отличить, — , он улыбнулся.
