Мы выпили, и ее передернуло.
— В столе у шефа есть хорошие сигареты. Возьмем? — предложила Марина.
Потом мы курили, она стряхивала пепел прямо на пол.
— Мне Эдгар Янович рассказал, — сказала лаборантка, — какие у вас неприятности. Хотя — сами виноваты. Пошли бы провожать в тот вечер меня, а не другую, и обошлось…
— Он вам все рассказывает?
— Разве это секрет?
— Нет, что вы. Просто мне жаль, что вы об этом узнали.
— Почему?
— Не хотелось бы, чтобы думали обо мне плохо.
— А я не думаю. Даже стараюсь, а не могу, — она тряхнула головой. — Вы меня напоили, и я говорю всякие глупости. Только потому, что напоили, а вовсе не из-за ваших расчудесных глаз.
— Я так и подумал.
— А зря. Никогда не верьте пьяной женщине.
Я наклонился и погладил ее по руке.
— Ну вот, — она притворно нахмурилась, — начинается…
— Марина, — я погрозил ей пальцем, — говорят, вы большая сплетница.
— Кто говорит, — она невозмутимо посмотрела на меня, — тот и сплетничает.
— А вы знаете, из-за чего в четверг поссорились супруги Бессоновы?
— Догадываюсь. Нинка была вне себя, когда узнала про кольцо.
— Зачем вы ей рассказали?
— Один мой знакомый, — последнее слово она произнесла как-то смущенно, — собирается сделать мне подарок. Не какую-то шмотку, а что-нибудь серьезное. Девочки из клинического были в курсе — я ведь там работала раньше — и сказали, что Бессонов продает кольцо… Я догадалась — тут нечисто. Все ведь знали, что у него в последнее время… Мне Нину стало жалко.
Он ее ни во что не ставил.
— А что это за щедрый знакомый, — я почувствовал, меня это сообщение задело, — который оставил вас сегодня в одиночестве?
— Мы встречаемся скоро уже три года, — сказала она просто, — а сейчас он занят по работе. Теперь давайте сварим кофе. Ведь гулянка продолжается?
…Я разглядывал наши отражения в черном стекле и думал…
Мысли были смутные, они словно гладили по растрепанным нервам. Посмотрел на часы.
— Уже поздно. Наверное, мне пора.
Она тоже поднялась, подошла ко мне и вдруг положила руку на плечо.
— Странный день рождения получился, — сказал я.
— Странный, — кивнула она. — Только я его не забуду. И вы тоже, хорошо?
День мрачный, даже во время отпуска.
Все было бы ничего, но утром, когда я намыливал перед бритьем щеки, словно кто-то проорал над ухом: «Дикая охота!» Я порезался и, прикладывая тампон с одеколоном, повторял про себя: «Дикая охота… дикая охота». Сочетание слов мне нравилось.
Психически я абсолютно здоров, не волнуйтесь. И с наследственностью все обстоит не хуже других. Дело в структуре мышления. Мой мозг крутил, крутил накапливавшиеся за последние дни факты, крутил где-то там, в подсознании. И теперь выплеснул наружу промежуточный результат. Лаконично и оригинально.
