— Кажется, я задумался, — говорю я независимо.
— Этот тип все время бросал на вас пронзительные взгляды, — говорит Нина, еле сдерживая смех. — По-моему, он считает, что мы с вами давно заодно. Но вы все время сидели с отсутствующим видом. А потом вдруг захрапели. Я думаю, он был бы меньше ошарашен, если бы под креслом взорвалась бомба.
— Неужели я так опростоволосился?
— Вы были просто потрясающи…
Кресла стоят так близко, что наши колени соприкасаются.
Она смотрит на меня настороженно, а я не хочу ее разочаровывать.
В любви у меня никогда не было счастья и вряд ли будет, я уже говорил об этом. Причиной всему слишком крутые повороты и большие скорости, когда женщина не в состоянии удержать руль. Короче, я склонен винить во всем одну автомобильную аварию.
…Это произошло много лет назад, очень далеко отсюда и будто в другой жизни, но не отпускает меня по сей день. Наверное, потому, как говорил один мой знакомый, что там присутствовало нечто большее, чем взаимоотношения.
Мне часто снится то время. И я скулю во сне, будто побитая собака.
…И все же я наклоняюсь к Бессоновой и беру ее за руку. Тонкие пальцы холодны и на миг неподвижны. Потом она пытается выдернуть ладонь.
— Кажется, чайник закипел, — говорит она.
— Ну и черт с ним.
Она делает еще одну попытку вырваться и вдруг отвечает на мое пожатие. Потом она просит сигарету.
Немного удивленный, протягиваю пачку. Нина закуривает, и я вижу, что пальцы у нее дрожат. Затягивается она очень неумело, держа сигарету, словно живое существо.
— У вас отвратительный табак, — Нина стряхнула пепел.
— Просто слишком крепкий. Зато пахнет приятно.
— Да, пахнет приятно, — соглашается она.
Правая рука ее снова на коленях. Я дотрагиваюсь, но теперь она сразу отстраняется.
— Никогда не знаешь, что будет дальше, — произносит женщина.
— Верно, — я кивнул. — Только поначалу об этом не думаешь.
— Мне-то уже пора думать. Бабий век короток.
— Перестаньте, — бросаю я. — Очень пессимистично. На днях я видел, как на улице упал старик. Он не мог встать и полз на четвереньках до стены дома. Когда я помог ему, он вдруг заплакал. «Жизнь прошла, — повторял он, — жизнь прошла…» — Не рассказывайте мне такое никогда, — просит она.
— Хорошо.
— И так тошно, понимаете?
— Кажется, понимаю.
— Что мне делать, а?
— Вы свободны сегодня вечером?
— Это похоже — приглашение на свидание?
— Считайте, что да.
— Вы занятный. Меня никогда не приглашали столь витиевато. — она улыбнулась. — Что будем делать?
