Седой продолжает потеть и озираться по сторонам. А я решаю пройтись среди поржавевших выпотрошенных таратаек, которыми заставлен двор гаража.
Краска на кузовах облупилась, и рыжий металл осыпается ядовитой пылью от малейшего прикосновения. Асфальт под ногами весь потрескался, трещины проросли пожухлыми стеблями полыни. Зрелище довольно унылое, я останавливаюсь. Один из ржавых остовов вдруг скрипит и неожиданно оседает, подняв облако пыли. Его обломки задевают соседние груды лома, и мне кажется, что на мгновение все автомобильное кладбище приходит в движение.
За спиной слышатся хлопки испуганных птичьих крыльев.
Наверное, шум напугал крылатых обитателей свалки.
Минут через десять ко мне подходит Гоша. Вместе с ним — мужчина лет сорока пяти с блестящей, словно отполированной лысиной, в черном, забрызганном краской халате.
— Тут такое дело, — Гоша кивает на спутника, — нужного механика уже нет. На выходные уехал на рыбалку, вернется в понедельник. Согласитесь подождать? Заодно, я договорился, вам профилактику сделают. В качестве компенсации за потерянное время. Вы ведь не местный, как я понял? — спрашивает он.
— Да, приехал к приятелю.
— Значит, подождете?
— Раз другого выхода нет…
Лысоголовый всем своим видом показывает, что другого выхода действительно нет.
— Скажите, откуда я могу позвонить?
— Там, справа на стене, телефон, — он машет в сторону открытой двери.
Седьмой час. У меня мало надежд застать Эдгара на работе. Но три долгих гудка, и он снимает трубку.
— Привет, — говорю я, — хочу свалиться тебе на голову.
— Слушай, — Эдгар немного растягивает гласные, — я совсем недавно тебя вспоминал. Это хорошо, что ты приехал.
— Собираюсь погостить до понедельника. Найдешь мне приют?
— Не волнуйся, что-нибудь придумаю. Где ты находишься?
Я объяснил.
— Слушай, тогда садись на пятый автобус. Через три остановки буду тебя ждать. Еще успеем выпить по чашечке кофе…
На прощанье Гоша сигналит, снова вспугнув чьи-то быстрые крылья, и говорит:
— Если заскучаете, приходите на стадион. Теннисные корты, тренажеры, сауна. Охрану я предупрежу, скажите им — Георгий Васнецов пригласил. Я — помощник мэра по спорту и туризму.
Выхожу через ржавые ворота и на мгновение останавливаюсь. Город обволакивал меня, как полуденный сон. Он приникал к земле здесь, на окраине, повторяя своими улицами изгибы оврагов, таившихся под зарослями серой крапивы, и где-то там, ближе к центру, вставал на четвереньки блочными многоэтажками. Кривая улица карабкалась на пригорок, а на углу стояла обезглавленная церковь красного кирпича, с заколоченными фанерой окнами и безысходной вывеской: «Склад».
