- Ненавижу это представление, - говорит Ванусс. - Чувствуешь себя униженным. Но для меня оно необходимо, чтобы раздобыть провизию.
- Что ты считаешь унизительным?
- А вот эту самую йеу! Подожди, сейчас сам увидишь!
Вскоре я имею возможность наблюдать всю церемонию. Два воина-асмата кладут копья на землю, подходят к лодке, где разместились Ванусс, Велосипедист и я, и помогают нам перебраться на берег. Переправа проходит в полном молчании - ни приветственного жеста, ни дружеского слова. Вид у асматов такой, словно они собрались на похороны. Обеспокоенный, я обращаюсь к Вануссу за разъяснением.
- Видишь ли, пока они не могут с нами говорить, - отвечает он. - Мы для них всего лишь вещи. Чтобы стать настоящими людьми или чем-то похожим на людей, необходимо пройти через йеу. Если бы они сейчас спросили, как тебя зовут, и ты ответил бы, это означало бы, что тебе вынесен смертный приговор. Они весьма вежливы, потому молчат.
Тем временем на берегу появились женщины и дети, и мы впервые услышали местную речь. Высокий широкоплечий мужчина выкрикивает какие-то приказания женщинам, и те выстраиваются цепочкой от берега до мужского дома. В носу у него продета палочка, а на лбу - повязка из луба. Больше на нем ничего нет. Мужчина опять выкрикивает что-то вроде "йоу-йоу", и женщины, повинуясь команде, расставляют ноги, выпячивают живот и откидывают плечи.
- Вот, пожалуйста, нас приглашают, - говорит Ванусс.
- Куда?
- В йеу! Тебе придется проползти между ног всех женщин до самого мужского дома. Только тогда тебя в какой-то степени признают эти люди. Во всяком случае, ты перестанешь быть просто вещью и приблизишься к настоящему человеку, хотя, разумеется, не достигнешь высокого статуса самих асматов.
Тон, которым Ванусс произносит эти слова, бесстрастный, но на его губах я улавливаю едва заметную усмешку.
- И что же, мне придется начинать первому?
- Да, и как можно энергичнее, потому что ты - белый человек. Бледнолицые в этих местах особой репутацией не пользуются.
Поддерживаемый двумя воинами, я схожу на берег. Идти приходится по жидкой грязи - не суша, а сплошное месиво из глины и грязи. Женщины здесь такие низкорослые, а я такой высокий, что не остается ничего иного, как распластаться на животе и по-пластунски месить грязь, чтобы пролезать между ногами. Я ползу словно по живому коридору из полусотни раскачивающихся ног. Повернуть голову и взглянуть наверх я не решаюсь. Процедура утомительная и непривычная для меня, но я в отличие от Ванусса не нахожу ее такой уж неприятной. Напротив, позу женщин я воспринимаю как знак дружелюбия. И хотя, бесспорно, асматами во многом движет чисто торговый интерес, все же, по-моему, жители деревни искренне хотят установить с нами контакт и этой традиционной церемонией выказывают нам свое доверие. Жаль только, что нельзя попросить Ванусса сфотографировать неповторимую картину того, как воины-асматьг принимают меня в свою среду.
