— Разверни карту.
Голубин достал сложенную гармошкой полетную карту. На севере она обрывалась Финляндией, на юге — Черноморским побережьем. На западном обрезе помещался Берлин, из-за множества железных и шоссейных дорог похожий на огромного паука. Через всю карту, от Прибалтики до устья Дуная, неровно тянулись две параллельные линии — красная и синяя. Так обозначался передний край фронта. На территории Белоруссии в ходе операции «Багратион» эти линии местами сломались, оборвались, а где и замкнулись, потому что гитлеровские дивизии и армии оказались в окружении наших войск. Но сражение продолжалось, и линия фронта ежедневно меняла свои очертания, неумолимо смещаясь на запад.
Голубин так складывал карту, чтобы видеть только нужный ему маршрут. А сейчас, когда развернул ее целиком, увидел сразу все маршруты, по которым водил корабль последние месяцы. Длинные жирные линии, как натянутые струны, тянулись в Финляндию и Восточную Пруссию, Польшу и Германию, в Румынию и Венгрию.
Майор Карпенко устремил взгляд в центр карты.
— Маршрут проложите сюда, до Банска-Бистрицы, видите? — сказал он, просматривая местность и про себя отмечая: «Какая гористая страна Чехословакия, трудновато в этом краю летать».
— Вижу, — ответил Голубин, и его обдало холодком. Глаза, словно магнит, притянули к себе цифры — «2663». Рядом надпись: «Герлаховка».
— Смотри, какая гора! — обратился он к Лаврову, представляя Банска-Бистрицу с высоты полета. Она где-то далеко внизу, в бездонном ущелье. Как ее найдешь ночью…
— Высокие Татры, — прочитал Лавров и, неожиданно взгорячась, спросил у Карпенко: — А чего там делать, на этой макушке, орлиные гнезда считать? Фрицы небось давно посшибали их.
— Туда не пойдете. Последний отрезок маршрута от Банска-Бистрицы сообщат особо. Ясно?
— Ясно, да не совсем.
— Все остальное — перед взлетом. Запомните: о маршруте, кроме вас двоих, никто не должен знать, даже члены экипажа. — Карпенко специально перечислил их: — Второй пилот, радист, воздушные стрелки. Повторяю: никто не должен знать.
Лавров переглянулся с Голубиным, коротко ответил:
— Поняли, секретный рейд.
Когда Карпенко вышел и они остались вдвоем, не без удивления заметили — все прежние маршруты стороной обходили этот горный край. На широкой гряде Карпат, в Закарпатье, в районе Высоких и Низких Татр и дальше — в Бескидах и Фатре — карандаш Голубина не прочертил ни одной линии. Листы с густым коричневым настоем красок, обозначавших горные кряжи, были чисты, как у новичка, не получившего еще боевого крещения. Голубин водил дальний бомбардировщик над пустынями и морями, в степных и лесных краях, а над горами прокладывал первый маршрут.
