Стратег поймал, взвесил золото в руке и отступил в сторону. За его спиной я увидел колодец. Стратег картинным движением занес руку — и разжал пальцы.
Я прислушался, но звука падения на дно так и не услышал.
Грей-Дварр Несчастный вложил меч в ножны. Лайк Александр прицепил оружие к поясу.
Прекрасная одурь исчезала, растворяясь где-то за пределами моего мозга. Таящийся до последнего под ногами ужас окончательно провалился под землю.
Из пещеры мы вышли втроем.
…Два свистящих перекрестья и завершающий убийственный удар сверху! Меч, выпущенный из правой руки, пролетел за спиной и, будучи непостижимым образом пойман левой, рассек пустоту снизу.
— Как давно я ждал этого момента! — сказал Грей-Дварр, которого Несчастным я мог теперь называть только по старой, укоренившейся привычке.
Лайк обернулся.
Грей-Дварр произвел молниеносное движение — я даже не уловил хода оружия — и острие его клинка оказалось перед синими глазами Лайка Александра.
Лайк не успел ничего.
Меч недвижимо висел перед его лицом. Рука Стратега не позволяла тяжелому оружию слегка шевельнуться.
Глаза Грей-Дварра сузились в опасном прищуре и вновь широко раскрылись. Синеглазый воин не мог убить синеглазого воина. Меч взмыл высоко вверх (Грей-Дварр лишь едва повернул кистью), совершил три оборота над головой Стратега и послушно опустился в правую руку.
Квинт Арета был велик. Я снова вспомнил о нем и мне так захотелось, чтобы Квинт Арета очутился рядом!..
Но Грей-Дварр выглядел страшнее.
— Ну же, Александр?! — произнес Стратег, и меч его замер в ожидании.
Синие глаза встретились.
— Хэй, хэй, хэй!!! — вскричал Грей-Дварр резко и неожиданно.
Я понял: он мог быть кем угодно. Ярком, варваром, белым воином. Главным для него был бой. По случайности он стал рыцарем Селентины.
Хотя как могу я судить, что могу я знать о тех временах, когда Верховный Стратег произвелся на свет? Квинт Арета был для меня живой историей; Грей-Дварр являлся историей летописей, историей свитков и преданий, мертвым прошлым, внезапно ожившим в мрачной пещере. Пятидесятый год от основания, эпоха восьми городов, 259 полнолуний до моего первого деяния.
Лайк поднял меч и задержал его в диком для нормального человека положении.
— Александр против Александра! — сказал Грей-Дварр с удовольствием. — Интересное все-таки занятие — жизнь!
Мне показалось, что перед словом «жизнь» он на миг задумался.
Меч Лайка пришел в движение.
— Хэй?.. — переспросил Грей-Дварр, в прошлом Несчастный. И ответил.
