— Шарфюрер ему, видите ли, не годится, черт возьми, — добавил Груббе. — Но по-немецки он говорит вполне прилично, унтерштурмфюрер.
— Помолчите, Груббе! — тонким, писклявым голосом приказал офицер и обратился к партизану. — Ну, что тебе нужно? Говори!
— Прикажите шарфюреру оставить нас вдвоем, — спокойно сказал партизан.
— Вы его обыскивали, Груббе?
— Так точно, унтерштурмфюрер! Нашли пистолет. Вот он!
— Больше ничего нет? — настороженно поглядывая на партизана, спросил унтерштурмфюрер.
— Нет, — ответил Груббе.
— Тогда оставьте нас вдвоем, шарфюрер...
Когда Груббе по приказанию Клодта вернулся в помещение, он поразился той перемене, что произошла с партизаном. Шарфюрер был поражен надменным видом, с которым захваченный им человек, развалившись на стуле, поглядывал на вытянувшегося перед ним толстяка Клодта и пускал при этом дым сигареты прямо в лицо унтерштурмфюреру.
— Вызовите машину, Груббе! — приказал Клодт и покосился на партизана. — Необходимо доставить...
Тут он замялся.
— Партизана, унтерштурмфюрер, — насмешливо подсказал человек.
— ...Доставить в гестапо! Приказ самого Вайсмюллера.
— Это нижнему чину сообщать необязательно, — строго заметил «партизан». — Поедемте, шарфюрер. Я надеюсь, что лучшего провожатого, нежели этот бравый эсэс-шарфюрер, у меня никогда не будет.
— Нет, — сказал Вайсмюллер. — Шестого не трогайте, штурмфюрер. Он нужен как исполнитель в операции «Монблан». Вы ведь знаете, что это роль кандидата на тот свет, а вы еще нужны нашей партии на грешной земле, штурмфюрер.
— Что же вы предлагаете? Ведь Пекарь погиб от бомбы? Я могу, конечно, сообщить об этом Щербинину, но это его не успокоит, он будет по-прежнему искать в отряде агента гестапо. А мне для завершения операции нужны спокойная обстановка и развязанные руки.
— Я дам вам выход. Можете раскрыть моего человека, которого я ввел в отряд без вашего ведома. Вот материалы на него.
Вайсмюллер протянул Угрюмому папку. Тот раскрыл ее и стал рассматривать фотографию.
— Значит, контролировали и меня, — усмехнулся штурмфюрер. — Шпион шпионит за шпионом... Ловко!
— Дорогой мой, — сказал Вайсмюллер. — А как же иначе? И дело вовсе не в том, что я, скажем, недостаточно доверяю вам, нет. А вдруг у вас провал? Что тогда? Бедный Вайсмюллер лишается и глаз и ушей в отряде Щербинина.
— Резонно, — согласился собеседник штандартенфюрера. — Значит, мне позволительно выдать его Щербинину?
— Да. Вернувшись в отряд, вы сообщите Щербинину, что вышли на Пекаря в тот момент, когда он был смертельно ранен во время бомбежки, но успел передать вам установочные данные на вайсмюллеровского агента. Затем вы вместе с командиром хватаете этого типа за горло, а так как теперь вы, Угрюмый, знаете о нем все, он заговорит, и Щербинин успокоится — вражеский шпион разоблачен и обезврежен. После этого приступайте к операции «Монблан». Вообще-то, я недоволен вами, Угрюмый...
