— Я задыхался от страсти, — парировал Тони.
— Нет, от сигарет, — отрезала она.
Возможно, ради этой юной, светлой девушки он даже попробует — хотя бы только попробует — бросить курить. Плохо уже то, что он намного старше ее, так не хватало еще, чтобы, находясь рядом с ней, он задыхался.
— Знаешь, я мог бы изменить себя, — совершенно серьезно проговорил он. — Скоро в моей жизни произойдет много перемен, в первую очередь по работе. Но, что еще важнее, теперь, после встречи с тобой, мне кажется, что я смог бы избавиться от многих скверных привычек.
— Поверь, я помогу тебе в этом, — ответила Грания и, протянув руку через стол, накрыла ладонью руку Тони. — Но и я жду от тебя помощи. Помоги мне сохранить мой разум живым и бодрствующим. Я перестала читать книги с тех пор, как закончила школу. Я хочу снова начать читать.
— Думаю, нам как-нибудь нужно взять выходной день, чтобы скрепить это твое обещание, — сказал он, наполовину шутя, наполовину серьезно.
— Надеюсь, то, что в вашей школе вскоре появится новый директор, не помешает тебе выполнить свое обещание? — засмеялась Грания.
— При чем тут новый директор?
Откуда ей известно о его предстоящем назначении? Об этом пока не знает никто, кроме Совета управляющих, который и предложил ему должность директора. Эта новость должна была держаться в строжайшем секрете до тех пор, пока о ней не будет сообщено официально.
До сегодняшнего дня Грания не собиралась рассказывать Тони о том, где работает ее отец и какие блестящие перспективы его ожидают, но теперь, когда их связывает столь многое, она уже не видела смысла в том, чтобы и дальше таиться от него. Во-первых, все равно об этом скоро станет известно, а во-вторых, ее переполняла гордость за отца, который вскоре должен возглавить школу.
— Ну что ж, так уж и быть, скажу. Я уверена, ты поладишь с моим отцом, и вы с ним сработаетесь. Ведь папа скоро станет директором Маунтенвью.
— Твой папа… Что? Кем он станет? — переспросил Тони.
— Директором. Это пока держится в секрете, о его назначении будет объявлено только на следующей неделе, но, по-моему, все уже всё знают.
— Как фамилия твоего отца?
— Как и у меня — Данн. Эйдан Данн. Он преподает латынь. Помнишь, в день нашего знакомства я спросила, знаешь ли ты его.
— Но ты не сказала, что это твой отец.
— Ну-у, там была толкотня, шум, и, кроме того, мне не хотелось выглядеть в твоих глазах маленькой девочкой, заговорив с первых же минут о своих родителях. А потом это уже не имело значения.
