– Вы не умеете лгать, миледи. – Фальк со вздохом отодвинулся. – Я не стану играть в ваши дьявольские игры, чего бы вы этим ни добивались. Придешь ко мне по доброй воле или не приходи совсем. – Фальк оторвал ее руки от своей груди и сжал в ладонях. – Может, ты хотела соблазнить меня своим телом, а потом… вонзить мне в грудь кинжал?
– Нет! Ничего такого у меня и в мыслях не было.
– Ага, значит, ты признаешь, что разбудила меня, потому что хотела?
– Тебе не на что жаловаться, норманн. Ты получил то, что хотел, притом задаром. По-моему, иметь жену очень удобно, не надо ходить к шлюхам.
Фальк засмеялся.
– Ну, знаешь, пока есть такие жены, как ты, шлюхи не останутся без работы.
Джулия подалась назад.
– Ну и Бог вам в помощь, милорд.
– Знаешь, женушка, теперь я понял, какую ошибку делал все эти месяцы. Вильгельм с нетерпением ждет известия о твоей беременности. Приедем в Руан, и мы с тобой постараемся угодить нашему королю; а пока, чтобы ты не обвиняла меня, будто я тебя насилую, я лучше просто посплю. Покойной ночи, англичанка.
Он с такой решительностью произнес это, что Джулия не осмелилась ничего сказать. Ей было стыдно того, как она себя вела. Она его соблазняла, раздразнила, он вполне мог, ни о чем не думая, взять то, что ему предлагалось. Но он этого не сделал, а ведь это было ему нелегко, ведь ему так нравится… Джулия вспыхнула, вспомнив, как они занимались любовью в Фоксборне. Как же трудно было ей изображать холодность и равнодушие, хотя на самом деле ей хотелось кричать от разрывавшей ее страсти. Джулия лежала, упершись взглядом в широкую спину Фалька, и его ровное дыхание погрузило ее в сон.
Когда Джулия проснулась, место рядом с ней было пусто. Пахло травой и влажной землей, сквозь полотно палатки пробивался слабый утренний свет, слышались голоса птиц, приветствовавших рассвет.
Джулия села, зябко поежилась от холода и, к своему ужасу, поняла, что спала голая. И тут ей вспомнилось, что был момент, когда она почувствовала: все, больше не может, сейчас она уступит. Джулия залилась краской. Его жесткие руки, поросшие волосками бедра, прижатые к ней, – а то горячее и твердое, что она ощущала… У Джулии прервалось дыхание, она прижала ладони к пылающим щекам, ругая себя за такие постыдные, непристойные мысли.
Она быстро оделась и вышла из палатки в надежде найти Сандера и уговорить его выпросить, одолжить или просто украсть где-нибудь кувшин теплой воды, чтобы помыться.
У костра, старательно начищая меч, сидел Пьер. Джулия тронула его за рукав и стала знаками показывать, что хочет умыться. Холодные голубые глаза посмотрели на нее в раздумье, Пьер понимающе ухмыльнулся, сунул меч в ножны, встал и быстро пошел к деревьям.
