Не отступая от однажды принятого плана находиться под покровительством европейской державы, провозгласили они губернатором французского дворянина дю-Россе, которого французское правительство и утвердило в этом звании.
Таким образом, товарищество это, основание которого можно отнести ко времени Пиренейского мира в 1659 году, продолжало свое ремесло: грабило среди всеобщего мира то под французским, то под английским флагом, смотря по обстоятельствам и удобству. На громкие жалобы, приносимые в Париж и Лондон испанцами на такое нарушение мирных трактатов, всегда отвечали, «что французские и английские морские разбойники не производят своих хищений как подданные королей и правительств; следовательно, предоставляется испанцам поступать с ними как заблагорассудят; что им не давали каперских патентов, и губернаторам островов строжайше предписано ни в чем не помогать этим пиратам». Чтобы еще лучше прикрыть этот политический фарс, время от времени отзывали губернаторов, которых испанцы обвиняли в покровительстве флибустьерам, и на место их отправляли других, которые не только подражали своим предшественникам, но часто шли еще далее.
Добыв однажды каперские патенты, флибустьеры придавали им самое обширное значение, не обращали уже никакого внимания на мирные договоры, заключенные в Европе, и показывали вид, что и не слыхали о них. Каперские патенты, однажды полученные ими, трудно было уже отнять, и они придавали хищничествам их вид законности; разными проделками протягивали они сроки на право морского разбоя, означенные в патентах, до новой войны, освящавшей прошедшие и будущие поступки.
Особенно французскому правительству, находившемуся в беспрерывных явных и тайных раздорах с Испанией, было очень выгодно иметь в отдаленной части света мужественные отряды, не только ничего не стоившие ему, но еще приносившие ему большие выгоды; пираты согласились на требование адмиралтейства: отдавать губернатору Тортуги или Сан-Доминго десятую часть своей добычи. Чтоб увеличить эту десятину и придать покровительству своему вид законности, французское правительство доставило пиратам каперские патенты от Португалии, воевавшей тогда с Испанией. Остров Тортуга принял вполне вид колонии. На нем поселилось множество выходцев из Франции; охота за кабанами и буйволами прекратилась и здесь, как на Сан-Доминго, а вместе с тем исчезли остальные буканьеры, которые по большей части соединились со своими товарищами флибустьерами и принялись также за морские разбои.
