– Пожалуйста, – Милли показалось, что на его отстраненном лице мелькнуло нечто похожее на улыбку.
– Повторите, – он показал на свой стакан.
Милли собиралась сказать: «Бар уже закрыт», но тут она увидела Росса, всем своим видом показывавшего ей «делай-все-что-он-просит». Кивнув, девушка направилась к бару.
– Что там такое? – спросил менеджер.
– Что?
– Милли, не морочь мне голову, я же вижу, ты с Леонидом беседуешь.
– Вообще-то говорит он, и… вы же велели мне быть особенно любезной, – надо же, у этого красавца даже имя очень сексуальное.
Росс щедро плеснул водки в стакан, налил и себе тоже.
– И за тем столом просят, им принести?
– Бар закрыт для всех, кто не носит фамилию Коловский, – сказал Росс.
– Коловский? – нахмурилась Милли, надеясь, что он уточнит.
– Очень-очень богатый русский!
Милли поставила перед богатым русским стакан, а он не только не сказал спасибо, но даже не взглянул на нее. Он отсутствующим взглядом смотрел в пространство. Милли нарочито медленно поставила стакан, задержалась возле столика. Ведь она женщина, на которую он уже обратил внимание, ей хотелось опять привлечь его.
Нет.
Последний из бизнесменов, наконец, покинул заведение, и Росс сказал Милли, что она может идти. Несмотря на усталость, несмотря на множество дел перед отъездом, ей не хотелось уходить. Ей нравилось смотреть, как этот удивительный русский, откинувшись на спинку стула, медленно пьет водку из своего стакана. Росс тоже глотнул из своего.
– Займусь бумажной работой. Похоже, он расположился здесь на ночь.
Милли была удивлена. Лишняя выпивка для особого клиента – это одно, но торчать здесь после закрытия – совсем непонятно, слишком необычно для Росса. Но менеджер охотно объяснил:
– Он дает огромные чаевые. Сейчас. – Пересчитав деньги, Росс выдал Милли ее долю. – На Сингапур тебе хватит.
– Отлично.
– Ты это заслужила. Ты прекрасно работала, просто находка для ресторана. – Менеджер достал из сейфа конверт и вручил Милли: – Твоя зарплата и чаевые. И рекомендации. Если снова окажешься в Мельбурне, здесь для тебя всегда найдется работа.
Больше всего на свете Милли ненавидела прощания. Росс не был ей ни другом, ни приятелем, но ее глаза наполнились слезами, и она обняла его. Может, эти эмоции были вызваны тем, что она, конечно, не собиралась возвращаться. Ее мечта устроить в Австралии выставку-продажу своих работ лопнула как мыльный пузырь.
Без этой работы в ресторане она не могла вернуться домой много недель назад.
