– Какие у тебя планы на сегодня? – спрашивает он, не позволяя мне убрать руку. – Поделишься со мной?
– Около пяти Кеппи предлагал мне отправиться в лесной питомник в Ситуэйт, чтобы выбрать елку на Рождество.
– В ноябре?
– Заявку надо подавать заранее, а то ничего не достанется.
– А почему надо ехать в такую даль? – удивляется Виктор. – Разве елки не продают в городе?
– Срубленные продают, а в Ситуэйте – живые деревья.
– А, может, я не хочу на Рождество живой елки? Зачем мне держать в доме живое дерево? Отравлять воздух?
Одариваю его выразительным взглядом.
– Ладно, прекрасно, – ворчит Виктор. – Ты просто лишаешь меня права выбора, Хилари. – Он отпускает мою руку и переворачивается на другой бок. Я почесываю его шею, пробегаю пальцами по плечам, вдоль спины. Виктор так исхудал, что страшно смотреть на него, когда он голый: видишь каждую мышцу и косточку. Можно рассмотреть, как кости соединяются со скелетом, как плечевые кости крепятся к позвоночнику; кожа на шее, спине, вдоль позвоночника отличается на ощупь: там, где мышцы – гладкая, там, где жирок – нежная, на костях – жесткая.
– Помнишь, как мы с тобой познакомились? – спрашивает Виктор после продолжительного молчания.
– Ты был лысым, – вспоминаю я. Провожу рукой по его волосам, нежно глажу по голове. – Ты был не очень-то привлекательным. Весь скрюченный, как гигантский птенец. Помню, я подумала, что ты напоминаешь громадную морскую птицу, скопу.
– Скопу? – переспрашивает Виктор, издавая звук, отдаленно напоминающий смех.
– Ага.
– Спасибо, что не пеликана.
– Нет. На пеликанов похожи только старики, – объясняю ему.
– Когда я лежал в онкологическом отделении, там были одни только старые пеликаны, – говорит Виктор.
Я улыбаюсь. Крепче прижимаюсь к Виктору.
– Ни за что не вернусь в больницу, – вызывающе-дерзко заявляет Виктор, в голосе его слышно удовлетворение. – А когда первый раз пришла ко мне домой в Бостоне, что подумала?
– Твоя квартира меня поразила. Я решила, что ты, наверное, художник, потому что у тебя удивительно тонкий вкус. У холостяков стены в квартирах чаще всего голые. А у тебя на стенах были гравюры, дипломы, африканские маски… Потом мне еще запомнились какие-то необыкновенные подсвечники, поднос с хрустальными безделушками. И кухня тоже очень понравилась; медные кастрюли, да к тому же закопченные, – класс. А еще запомнила фотографии твоих родственников, в серебряных рамках. Очень понравилась ложка в сахарнице с серебряным ангелом на ручке.
