- Ты думаешь, он может дать сбой? - удивился Kapтep.
- Нет, я опасаюсь другого! Во время стыковки может произойти что угодно, и только я вправе решать, как следует поступить в следующее мгновение.
- Чего ты боишься? - вмешался Гиббс. - Экипаж погиб, а электроника звездолета не окажет нам ни малейшего сопротивления.
- Меня пугают не мертвые астронавты, а то, что может нести в себе сам корабль, - задумчиво произнес Стюарт.
- Может, ты выразишься поточнее, - поинтересовался Беккер.
- Пока еще нет! - отрезал Александр. - Но я отвечаю за наш крейсер и за находящийся на нем экипаж и вправе доверять тому, что мне подсказывают чувства... Будь моя воля, я разнес бы эту старую посудину в щепки и последовал дальше своим курсом!
- Тебе именно это твои чувства подсказывают? - удивился Сэм.
- Да! - ответил капитан. - Но, к сожалению, я обязан выполнять еще и требования Корабельного Устава, иначе мы были бы уже очень далеко от этого места!
- Я не улечу, даже если мне придется повоевать! - с наигранной бравадой воскликнул штурман, разминая пальцы рук, словно боксер перед рингом.
- Вот этого-то я и опасаюсь! - ответил Александр и поставил точку в начавшемся споре. - Объявляю на корабле чрезвычайную ситуацию! Экипажу занять свои места согласно боевому расчету и приготовиться к стыковке!
Макс рухнул в кресло и занялся вычислениями. Рональд побежал в медицинский отсек за аптечками первой помощи, а Сэм поплелся в арсенал готовить оружие и скафандры.
На корабле воцарилась тишина, прерываемая лишь командами капитана и краткими ответами штурмана и главного компьютера, которые работали, как один организм ...
"Принцесса Диана" стремительно приближалась, заполнив уже весь обзорный экран и заслонив собой бесчисленные звезды. Ее стыковочный шлюз с разведенными в разные стороны захватами напоминал открытый рот гигантского монстра, готовый сожрать любого, кто встретится ему на пути. Это ощущение дополнял корпус самого звездолета, похожий на огромное тело уродливого великана с непропорционально маленькой головой. Впечатление было настолько сильным, что у Стюарта, и так настроенного весьма агрессивно, похолодело в за-тылке.
"Почему? Почему мы не можем доверять своим чувствам? - подумал он с горечью. - Я кожей ощущаю враждебность этого корабля, словно кто-то, живущий во мне, кричит: "Берегись!" Мои руки тянутся к пусковой кнопке боевых ракет, а я пытаюсь переубедить себя, утверждая, что существует что-то более важное на свете, чем жизнь и безопасность экипажа."Это то страшное, что сковывает мою волю и чувства в непомерно тяжелые кандалы, и оно называется всего одним словом - ДОЛГ! Мой служебный долг перед фирмой и перед Космической Гильдией... И он намного важнее, чем долг перед остальным человечеством, потому, что мне за него ПЛАТЯТ! Я не вправе действовать согласно своим чувствам до тех пор, пока у меня не будет материальных доказательств их реальности..."
