Вскоре музыка затихла, и Хлоя вновь попыталась заснуть. Но это ей не удалось. Она не могла отвлечься от своих мыслей. Мало-помалу ей стало казаться, что все ближе конец ее мучительному одиночеству и растерянности, и она почувствовала, как к ней возвращается уверенность в себе. Ее жизнь по-прежнему была в ее руках. Но прежде чем думать о будущем, необходимо было кое-что поправить.
Хлоя вскочила с постели, еще даже не поняв, что приняла решение. Данте тоже спрыгнул, встряхнулся и направился к двери.
— Нет, останься, — велела она. — Я скоро вернусь.
Она выскользнула в коридор, тихо закрыв за собой дверь. Пес заскулил. Хлоя уже почти спустилась по лестнице, когда вдруг поняла, что опять разгуливает по дому в одной ночной рубашке. Но ведь чужого никого нет, а выходить на улицу она не собиралась. У двери библиотеки она чуть помедлила в нерешительности. Он велел ей не показываться, пока сам не позовет ее. Но это было тогда, когда его преследовали демоны, когда он был совсем другим. Это же просто невозможно, чтобы человек, игравший такую веселую мелодию, мог походить на того, кто грубо и жестоко оттолкнул ее от себя.
Она повернула ручку и толкнула дверь. Дорожка серебристого лунного света протянулась через потертый турецкий ковер. В комнате раздавались тихие звуки, такие странные, что вызвали у нее смесь страха и любопытства. И она шагнула вперед.
В лунном свете на ковре переплелись тела, был слышен лишь сдавленный шепот и тяжелое дыхание. В шоке Хлоя уставилась на толстые белые ляжки, обхватывавшие длинное крепкое тело Хьюго Латтимера. Каштановые волосы закрывали его глаза и лоб, он ритмично двигался вместе со своей партнершей. Неожиданно он откинул голову, отбросив длинные волосы назад, и открыл глаза.
Взгляд девушки, потрясенно смотревшей на него от двери, подействовал на него, как ушат ледяной воды. Во время своего загула он совсем забыл о ней, забыл обо всем, что привело его к пьяному забытью, в объятиях приветливой шлюхи. Теперь же, глядя на ее тонкий силуэт в отсвете свечей из коридора, на сверкающее облако ее волос, он почувствовал, что к горлу подступила тошнота. Он хотел крикнуть ей, чтобы она ушла, чтобы отвела взгляд от этой мерзкой картины, но губы его не слушались.
Но она ушла сама, и дверь тихо закрылась за ней.
— Эй, что это там? — раздраженно спросила Бетси. — Что это с тобой, а?
Было совершенно ясно, что ее партнер потерял к ней всякий интерес и не способен был продолжать.
