Есть еще одна серьезнейшая претензия к автору, хотя она и не относится впрямую к литературе. При чтении книги бросается в глаза прямо-таки младенческая наивность и полнейшая жизненная неосведомленность Т. Суворовой. Начинаешь подозревать, что автор безвылазно просидела всю жизнь в каком-то пыльном, затхлом закутке, а с окружающим миром знакомилась по третьесортным книжонкам и дурным фильмам. Начнем с ключевого момента - молодая медик Инга Петерс залезает в отсек с оч-чень высоковольтными аккумуляторами, или сигма-деритринитаторами, если уж вам угодно, там гибнет, и в хладный труп вселяется бравая инопланетный командор. Что за сумасшедший проектировал космический корабль, в котором отсеки повышенной опасности доступны столь же легко, как тещины блины? Простите, это не фантастика, а вопиющее невежество. Мне не раз приходилось сталкиваться с высоковольтным оборудованием, двери всех подобных помещений оборудованы двойными и тройными блокировками, немедленно отключающими напряжение (или гипер-напряженное мета-глюонное супер-поле) при попытке проникнуть туда. И здесь сакраментальная поговорка "Этого не может быть, потому что не может быть никогда" верна не на сто, а на двести пятьдесят процентов. Дальше - больше. В книге неоднократно втолковывается, что КАПИТАН корабля должен ПОСОВЕТОВАТЬСЯ с экипажем, прежде чем делать что-либо. Такой распорядок службы уже не помещается даже в категорию невежества, это, извините, просто тифозный бред. Капитан всегда был на корабле первым после бога и королю. В их отсутствии. А в их присутствии - просто первым. Помните, у Шекспира в "Генрихе V" капитан кричит королю: "Вы можете приказывать волнам? А нет - так убирайтесь!" Зато Т. Суворова на странице 64 вводит параграф 368-3, согласно которому капитан может ничего не объяснять экипажу, зато требовать беспрекословного повиновения. Что же, значит, в обычной обстановке приказы капитана звучат примерно следующим образом: "Будьте столь любезны, не откажите взять три румба вправо"? Про кованые башмаки на пульте ЭВМ, скафандры, в которых нельзя ходить и прочие несообразности говорить уже не хочется по причине их малой значимости. Ну не думала автор, что из того? Не она один! Так что попытка Т. Суворовой с помощью блицкрига ворваться в литературу с треском провалилась. Эта книга лишь выставила на всеобщее обозрение безграмотность и бездарность "молодой автора". Вообще-то нормальные люди срамные места прячут, а не тиражируют в 11000 экземпляров для всеобщего обозрения.
