Все еще продолжая посмеиваться над забавным и совершенно «тормозным» дядей, Маша вскочила с постели, допрыгала до шкафа, раскрыла его, но, вспомнив, что мамины туфли она вернула на место, попросила Горностаева, чтобы ей принесли их.
Надо было видеть выражение лица мамы, когда она появилась в комнате с коробкой.
«Валя, ты что-нибудь понимаешь?» – донеслось до Маши уже через закрытую дверь.
– Значит, так, – девочка все еще находилась в кураже, и теперь ее было трудно остановить. – С одной стороны, как вы только что сумели убедиться, нога моя выросла, причем здорово так?
– Так. – Горностаев был очень серьезен. Он, даже разговаривая с Машей, не отрывал глаз от шлепанцев. – А при чем здесь туфли? Ты тоже привезла их из Крыма?
– Нет, это мамины туфли, которые я время от времени примеряю, чтобы выяснить, скоро ли и мне можно будет носить обувь на таком высоком каблуке, – вынуждена была признаться она в своих чисто женских слабостях. – И что бы вы подумали?
– Что? – У Горностаева был очень озабоченный вид. Казалось, он уже пожалел о своем дурацком ночном визите. Опозорил не только себя, но и Серегу…
– Да то, что туфли-то мне как были велики, так и остались. Вот, сами полюбуйтесь!
И Маша сунула здоровую ногу в туфлю.
– Я даже могу забинтованную ступню засунуть туда, и туфля мне будет велика. Разве это не странно?
– Маша… А теперь сиди тихо, как мышка, и ничему не удивляйся… – С этими словами Олег Васильевич встал и направился к двери.
– Мне нужен нож, пинцет и новый целлофановый пакет. Прошу соблюдать тишину. Никто не имеет права войти в комнату… Вернее, нет, у вас есть фотоаппарат?
– У меня есть, – откуда-то из прихожей раздался голос Пузырька. – Два кадра осталось.
– Давай сюда. Значит, так. Или я полный кретин, и тогда я буду вынужден извиниться перед вами и каким-то образом загладить свою вину, или же вы будете сейчас присутствовать при очень важном и опасном действе. Дети должны покинуть комнату… Вернее, нет, можете войти, но только ведите себя очень осторожно… Тамара, у вас есть резиновые перчатки?
– Вам какие: те что надевают, чтобы волосы красить, или для мытья унитазов?
– Гм… – подумал Горностаев. – Лучше, какими волосы красят… И включите большой свет! Никита, ты готов?
– Готов, – раздался тоненький испуганный голосок.
Через пару минут все окружили Горностаева, который, сидя на полу в перчатках и вооружившись ножом, вертел в руках Машины шлепанцы. Сначала он ощупал каждый из них, после чего остановил свой выбор на одном. Подцепив кончиком ножа нижний слой толстой пробковой подошвы, он осторожно отделил его, и все увидели небольшое углубление. Еще мгновение, и с помощью пинцета оттуда были извлечены непонятные капсулы – темные, стеклянные.
