— У меня было хорошее настроение, — Роман подтянул к себе пачку и вытащил сигарету. — Долго вы меня еще мариновать будете? Чтоб я еще когда-нибудь связался с чьими-то проблемами!.. елки, вот уж правду говорят о благих намерениях!.. Почему бы вам не поискать этого паршивца и не узнать, кто его ко мне послал?! Вы будете составлять какой-нибудь фоторобот?! Или мне вам изваять его из мрамора?!
Валерий оторвался от подоконника и открыл было рот, но тут в кухню заглянул плешивый толстячок в светлом плаще, который был ему явно мал, и поманил Панова согнутым указательным пальцем. Тот, в свою очередь, кивнул Нечаеву, Валерий бросил на Роман взгляд, похожий на шлепок грязи, и вышел, слыша, как позади Панов дружелюбно спрашивает, чем Роман занимался в течение дня. Он остановился на пороге комнаты и хмуро посмотрел на лежащее на полу тело.
— Надеюсь, Сергеич, ты позвал меня, чтобы сообщить радостную новость — это самоубийство.
— Ну, если предположить возможность того, что она завязала у себя на шее провод, а потом подпрыгнула и прицепила его к потолку, то да, — толстячок подмигнул ему. — Но вряд ли эта дама была настолько проворна, так что увы, Валера… Сначала в два оборота затянули на шее, потом подняли туда, — он кивнул на потолок. — Даже видимость самоубийства не пытались создать, а ведь шнур достаточно длинный, чтобы соорудить из него такую петлю, чтоб голова пролезла.
— Что еще приятного скажешь? Когда ее?…
— Ну, — Сергеич поерошил остатки волос на затылке и ухмыльнулся, — между десятью пятнадцатью и десять двадцатью.
— Смешно. А если серьезно?
— А если серьезно, то пока могу сказать, что часа три-семь назад, где-то так. Диагноз — механическая асфиксия, подробности потом.
— В общем, тетеньку удавили, — подытожил Валерий и поджал губы. — Во не повезло!
— Ей или тебе?
— Обоим, — Валерий оглянулся в сторону кухни, нахмурился и спросил: — Как думаешь, Сергеич, сколько ей лет?
Толстячок удивился.
— Вы разве не…
— Нет, ну вот на твой взгляд.
— Ты ж знаешь, что бывают всякие… Ну, лет тридцать, может, немного старше.
— Пятьдесят четыре.
— А вы уверены, что это именно она? — тут же усомнился Сергеич. — Телосложение не спортивное, мышцы вялые… Разве что какая-то особая диета или операция… но при операции… А вообще, чего только не бывает. У одних тело стареет быстрее, чем лицо, у других наоборот. Если бы… да вот только по ее лицу ничего теперь не поймешь. Ну что, можно забирать?
Валерий кивнул и подошел к высокому человеку, который задумчиво разглядывал примыкавшую к окну стену, оклеенную бледно голубыми обоями. Прямо посередине на обоях зеленым была нарисована большая римская III с жирной смазанной точкой, похожей на раздавленную муху.
