— И ты не при чем, и я не злобствую, — Савицкий глотнул пива. — Просто по твоей физиономии видно, что ты собрался нырнуть в ностальгические воспоминания и меня следом утянуть, а я туда не хочу. Мне и тут хорошо.
— Знаешь, из-за чего все твои жизненные проблемы? — авторитетно сказал Анатолий. — Из-за твоего характера. Я тебя знаю давно и знаю, что человек ты неплохой, но характер у тебя омерзительный! И если бы…
— Уж не хочешь ли ты сказать, — Роман насмешливо вздернул бровь, — что если бы я был мил и кроток, аки овечка, то все еще сидел бы в «Фениксе» на своем законном месте? Знаешь, Толян, а и правда — ударяйся лучше в ностальгию!..
— Жениться тебе надо, вот что! — заявил Анатолий, и приятель посмотрел на него с изумлением учителя физики, которому вместо изложения закона Максвелла начали цитировать пособие для желающих научиться вязать спицами.
— Толь, я тебя, что ли, вез слишком быстро? Видно тебе голову продуло…
— Ты ведь уже не мальчик, и…
— Да ну?! И чего ж я вечно обо всем последним узнаю?! — Роман чуть перегнулся через стол, насмешливо глядя на Анатолия, но насмешка была холодной. — Толь, ты мне предложил работу. Я согласился. А нравоучения мне без надобности, понял?.. Значит, послезавтра к девяти?
— Да, — Анатолий большим огорченным глотком допил свое пиво и покосился на Романа, который уже выглядел совершенно спокойным. — Только ты… это… побрейся — ладно? А то рожа у тебя сейчас совершенно бандитская — даже мне страшно.
— Рожа как рожа, — Роман пожал плечами и рассеянно потер кожу на щеке, стянутую шрамом. — Да я и не брился всего два дня.
— А зарос недели на две вперед. Ладно, пошли. А то еще пару минут с тобой поговорю и сам захочу тебя убить.
— Да бога ради. Только постарайся сделать это изящно.
Чернов в ответ только головой покачал.
Когда они вышли, небо было затянуто облаками, и на улице ощутимо похолодало. Роман поежился и застегнул «молнию» куртки, а Анатолий уткнул подбородок в поднятый воротник полупальто. Почти не разговаривая, они перешли вымощенную брусчаткой площадь и остановились возле автостоянки под развесистыми липами. Неподалеку на тротуаре, подтянув ноги к груди, лежал мужчина в джинсовом костюме, далеко откинув на асфальт правую руку с обращенной к небу ладонью, точно прося милостыню, и прохожие обходили его, старательно отворачиваясь. Какая-то девчушка лет пяти присела на корточки рядом с лежащим, но подоспевшая мать тотчас же вздернула ее за руку и утащила прочь, через плечо бросая на мужчину огненные взгляды.
