– А, ну да, – сказал Марк. – Такая стена с колючей проволокой поверху. А она-то при чем?
– Она идет позади того дома, дурик. А дом тот – прямо позади вашего.
– Да… Точно. – Марк скосил глаза на дом. – А у него что, номера нет?
Ржаво-коричневые дыры пятнали обесцвеченную полоску рамки, где когда-то красовался номер.
– Кто-то сорвал. Плевать. Посмотри, какой на той стороне.
Марк глянул на ближайший дом на противоположной стороны улицы.
– Тридцать три двадцать один. – Он перевел взгляд на Джимбо, затем с доской под мышкой направился вверх по низкому холму, пока не остановился перед брошенным домом и не разглядел табличку на следующем здании. – Тридцать три двадцать пять.
– Значит, какой у этого?
– Три тысячи триста двадцать третий… Ей-богу, не видел я его тут раньше, – ответил Марк и захихикал над абсурдностью сказанного.
Джимбо ухмыльнулся и покачал головой:
– А теперь, господа, когда перед вами давно всеми забытый…
– Здесь был пожар, – перебил Марк. – Посмотри на крыльцо.
– Угу, – буркнул Джимбо.
Деревянный пол крыльца и кирпичная стена на четыре фута вверх под первым фронтальным окном были в черных подпалинах. Эти следы давнего пожара напоминали выцветающий синяк, но не рану. Дом вобрал огонь в самое себя.
– Очень похоже на поджог, – сказал Джимбо.
Марк будто наяву увидел, как ручейки огня бегут по крыльцу, пламя лижет кирпичи, затем опадает, слабеет и умирает.
– Его сожжешь, как же, – проговорил он. – Вон, глянь – само потухло. – Он сделал шаг вперед, но недостаточно широкий, чтобы поставить ногу на первый прямоугольный камень пешеходной дорожки к дому. На лице его застыло смущенное и рассеянное выражение. – Он ведь пустой, да? Там никто не живет.
– Ну, – кивнул Джимбо.
– Странно, правда?
– По-моему, это ты странный.
– Отстань. Нет, ты прикинь: ты видел хоть один пустой дом в районе вокруг парка Шермана? Или слышал про такой?
– Не-а. Зато видел этот. В отличие от тебя.
– Но почему его бросили? Эти здешние домики – настоящая находка, если только ты не конченый расист, как мой папаша.
– Мой папаша недалеко ушел от твоего, – сказал Джимбо.
Заклятый враг всех скейтбордистов Скип – древний, старше своего хозяина Омара Хилльярда, большеносый пес – с трудом поднялся на ноги и выдал звучное, начисто лишенное угрозы «гав».
– Я к тому, – продолжил Джимбо, – что домик-то не из тех, что с этими, как его, парапетами-балюстрадами, как Мюнстер-хаус Он такой же, как все в этом районе. Как твой, например.
