– Почему?
– Вот именно: почему он не может отдать в этот раз деньги непосредственно хозяину?
– Хозяин – хороший знакомый его жены, – с легкостью предположила Наташа и подмигнула находящемуся в приятной задумчивости Китаеву.
– Отличная идея. В любом случае это человек, защищающий интересы жены Буровцева, а не его самого, то есть или ее родственник, или действительно хороший знакомый. Покупку второго инструмента нужно было скрыть…
– Подожди… Хоть я и выпила, но… первый инструмент он купил именно своей любовнице. Ведь если бы он купил его дочери, то у них дома уже должен стоять инструмент, но его наверняка нет, иначе он не стал бы так открыто заявлять о том, что он оставил деньги на покупку пианино моему дяде… Спрашивается, зачем он оставлял деньги дяде, если пианино уже куплено?
– Действительно. Значит, первый инструмент он покупал своей любовнице. Скорее всего, тоже через твоего дядю, то есть даже и не показываясь в магазине, где его мог бы увидеть хозяин, предположим, родственник жены. Но потом, услышав, как звучит этот инструмент и чувствуя, быть может, свою вину перед дочерью, у которой такого пианино нет, он решает подарить ей точно такое же на день рождения. Договаривается с Юлием…
– Зачем ему договариваться с Юлием, когда для собственной дочери он может купить инструмент открыто, то есть обратившись к хозяину магазина…
– А может, он просто в неприязненных отношениях с этим директором и не хочет его видеть?
– Думаю, директор музыкального магазина – бывший муж любовницы Буровцева…
И тут Наташу подняла какая-то неведомая сила и словно в спину толкнула по направлению к столику, за которым сидела сладкая парочка. Василий с ужасом смотрел, как она приближается к ним, но уже ничего не мог поделать – он отлично знал, как действует на молоденьких женщин коктейль «Б-52».
– Вы – Буровцев? – Наташа села, не дожидаясь приглашения, на свободное место за столиком рядом с Буровцевым и мягко, доверительно положила ему ладонь на плечо. – А я – Наташа, племянница вашего приятеля Юлия Маркова. Помните такого?
Буровцев, потрясенный, закрыл глаза. Затем открыл, повернул голову и теперь уже с любопытством взглянул на нее.
– А вы, – Наташа положила другую ладонь на плечо молодой женщины в белом свитере, – его возлюбленная, так ведь?
– Что вы хотите? – Буровцев обрел наконец дар речи. Увидев же, как к столику подходит Василий, он сначала насторожился, как-то весь сжался, но потом, оценив ситуацию, кивнул головой и усмехнулся: – Гм… Понял. Что ж, присаживайтесь… Что будем пить?
