Барнаби сидел за столом и глядел на Хаокима.
– Ну что у вас? – спросил доктор, протирая глаза.
– Кажется, я расшифровал, хотя…
– Что? Ну же, говорите!
– Послушайте, а ваш гипноз безвреден?
– Конечно.
Они замолчали, когда старик прошел обратно. Заскрипели пружины – он лег.
– То есть абсолютно безвреден? И нет ни малейшего намека на какие-либо отрицательные последствия? – повторил вопрос Барнаби.
– Какие последствия, дорогой мой? Гипноз практикуют уже не один век. Наоборот, это полезно. Так что означает последнее слово?
– Я не уверен. Мне надо услышать его еще раз. Потому я и спрашиваю. Дочь…
– Малышка? Ваша девочка? – удивился Хаоким. – Вы хотите, чтобы я ее загипнотизировал?
Доктор замер с раскрытым ртом, сам не понимая, почему эта мысль обеспокоила его. Уж кому, как не ему, было знать, что гипнотические сеансы никакого вреда принести не могут… и все равно Хаокима пугал этот отрешенный голос, который может политься из уст ребенка.
– Ну так что же? – Барнаби с тревогой уставился на него. – Ведь я потому и спрашиваю! Безвреден? Говорите. Или у вас все-таки есть сомнения?
– Нет, никаких сомнений, все нормально, – упавшим голосом произнес Хаоким. – Нет-нет, гипноз действительно абсолютно… Я сейчас ее принесу.
Он отправился в спальню, поднял девочку с постели и принес ее в комнату, осторожно усадил в кресло. Ребенок проснулся, но явно не понимал, что происходит.
– Малышка! – прошептал Хаоким, поднимая колокольчик. – Дорогая малышка, смотри сюда…
Через пару минут дорогая малышка молвила отрешенным недетским голосом:
– Саба маал аиту: торджалаки инсталла анна гори дилукулум.
Доктора Хаокима передернуло.
Потом ребенок захныкал, и он осторожно отнес девочку в спальню. Проскрипели пружины, воцарилась тишина. Хаоким вернулся в комнату – Барнаби уже склонился над словарями.
– Профессор, – неуверенно произнес доктор после продолжительного молчания. – Вы не находите, что на этот раз оно звучало как-то… ну, не так? Словно бы глуше, а?.. В общем, что у нас получается? «Семь», «раз», «молви», «торджалаки», «приходят», э, далее какой-то предлог и «красном». Да?
Однако Барнаби не слушал доктора – склонившись над столом, он лихорадочно листал книги. Хаоким пожал плечами и вновь стал мерить комнату шагами. «Рассвет!» – вдруг услышал он голос Барнаби и посмотрел в окно. Там было еще темно. Хоаким подошел к столу и склонился над листом бумаги, где аккуратным детским почерком профессора было выведено: «Семь раз молви:… приходят, предлог, красный, рассвет».
